Святой Грааль. Юрий Никитин

кого-то искали, мечи, изогнутые, заточенные с одной стороны – сарацинские, держали чуть наискось, как принято у наемников Востока, повадки изобличали умелых бойцов-сарацин.

      Он отодвинул Чачар себе за спину, шепнул:

      – Ты их знаешь?

      – Вижу впервые…

      Томас замер за выступом ряда бочек, но воины их не видели, двигались медленно, прикрывая друг друга. Забывшись, Томас снова метнул руку к бедру, пальцы ощутили полотняную ткань. Впрочем, на поясе висит короткий кинжал!

      Воины сошли со ступенек на землю, постояли, давая глазам свыкнуться со слабым светом. Один что-то шепнул другому, двинулись осторожно, хищно пригнувшись.

      – Чачар, – прошептал Томас, – присядь за этой бочкой! Когда они пройдут мимо, беги к лестнице.

      – Они заметят! – шепнула она одними губами.

      – Увидят меня, на тебя не обратят внимания.

      – А как же ты?

      – Попробую задержать. А ты, когда выскочишь, подними тревогу. Или беги сразу к Горвелю, это два поверха выше.

      Она присела, прячась в тени, а Томас пятился, не сводя с сарацин взгляда. Под ногой хрустнуло, оба воина встрепенулись, заспешили в его сторону, держа широкие мечи перед собой: один в правой руке, другой в левой. Но не мчались сломя голову, явно не новички в охоте на человека.

      Томас пробежал назад, прячась за рядами бочек. Жерди под ногами похрустывали, указывая его путь. Оба воина наконец углядели ускользающую тень, ускорили продвижение, но не побежали, на что надеялся Томас. Сердце его сжала рука страха: успеет ли спастись невинная женщина от рук убийц, а что убийцы – надо ли сомневаться? Он много видел разного, не спутает вино с уксусом, а священника с бродягой…

      Воины разделились, бежали по краям прохода, почти задевая бочки. Томас выдернул кинжал, зло повертел в ладони, ощущая крохотность, игрушечность в сравнении с огромным двуручным мечом. У тех двоих мечи короче – кривые арабские, но настоящие, а не эта игрушка…

      Они замедлили шаги, начали заходить с двух сторон, насколько позволяли стены из бочек, их цепкие глаза оценивали каждое движение загнанного в угол рыцаря. Томас взвесил в руке кинжал, восстановил в памяти, как его друг ловко управлялся с таким странным оружием, с силой метнул его. Воин был в четырех шагах, кинжал с силой ударился о его грудь, отскочил, запрыгал по земляному полу и скрылся под бочками. Воин отшатнулся, в полутьме его лица не было видно, но голос прозвучал квакающим от сдавленного хохота:

      – Нет удачи?.. Всему надо учиться!

      Его меч внезапно прорезал воздух, одновременно метнулся второй, занося меч. Томас с силой оттолкнулся, вспрыгнул на огромную бочку, перескочил на другую. Сзади страшно хрястнуло, на ноги брызнуло мокрым. Ассасин с проклятиями на арабском вытаскивал меч из разрубленного края бочки.

      Второй вскрикнул:

      – Держи здесь, а я вернусь запру дверь! Он все равно не уйдет.

      Томас измерил взглядом расстояние до того, что остался внизу. Тот нехорошо усмехался, приглашающе помахав свободной рукой, –