8 секс-историй. Ида Франк

своём кабинете. Если помните, это пятый корпус.

      Поникшая Лера поплелась в кампус, чтобы успеть пожаловаться Милане на свою полную несправедливости жизнь. Она до сих пор считала Бакееву шаболдой и даже не думала жалеть о своих словах. Впрочем, подруга не прониклась сочувствием.

      – Слушай, ну, надо было думать, когда кричишь такое на весь коридор!

      Милана лежала на своей кровати, которая стояла в их комнате параллельно кровати Леры. Большое окно на солнечной стороне визуально делало помещение просторнее и создавало все условия для крутецких селфи.

      – И ты туда же!

      – Ну, Лер, в двадцать один год надо понимать это! Теперь твой выход – задобрить Громова.

      Девушки переглянулись. Обе они знали, что это невозможно, но требовался хоть какой- нибудь, даже самый дурацкий совет.

      – Угу, проще Землю с орбиты сместить! – скорчила недовольную гримасу Лера и вышла из комнаты. Путь её пролегал через почти всю территорию большого поместья, которое восстановили четверть века назад и теперь отгрохали тут элитное заведение. Пятый корпус представлял собой флигель в самой тенистой части двора. Даже без Эрика Громова, который волшебным образом задавал тон этому месту, он казался мрачноватым. Любимова вошла внутрь и увидела тяжёлую чугунную лестницу, ведущую на второй этаж. А с учётом того, что потолки во всех помещениях были высоченными, подъём казался головокружительным. Уже через минуту она стояла перед узкой дверью из тёмного дерева, на которой зловеще красовалась табличка с именем ненавистного препода.

      – Войдите, – ответил он на стук.

      Лера шагнула в кабинет. Громов стоял у окна, сцепив руки в замок. Белая рубашка, заправленная в узкие чёрные брюки, молодила его. Хотя, он и так был относительно молод – всего тридцать шесть лет. Лучший возраст для того, чтобы работать преподом, который мог бы флиртовать со студентками и обольщать их, а вместо этого усложняет им жизнь и всячески демонстрирует свою недоступность в плане соблазнения.

      – Эрик Дмитриевич, я к вам от ректора.

      – Я знаю, Лера. Садись, поговорим. Это уже твой третий проступок за последние полгода.

      Лера кивнула. Да, пару месяцев назад она допустила грубое выражение, выступая с презентацией, а ещё раньше – ввязалась в спор с однокурсницей в спортивном зале.

      – Прежние методы воздействия тебя ничему не научили, Лера. Я огорчён.

      Темноволосый мужчина с точёными чертами лица и ледяными, как узор на окне зимой, глазами, внушал тревогу. Ему шло быть строгим, с этим никто не спорил. Но девушки хотели видеть в Громове скоре мрачного романтика, а в итоге лишь романтизировали его скверный нрав.

      – Я обещаю, я больше не буду! Поймите, само вырвалось! Каюсь, в городе наслушалась слов, и вот теперь…

      Ладонь Громова легла на столешницу, хотя он, кажется, не против был и бахнуть кулаком.

      – Я знаю, Лера. Не будешь. Потому что сегодня у нас с тобой не просто воспитательная беседа. Ты знаешь, что было на этом месте до университета?

      Любимова