Рейд. Оазисы. Старшие сыновья. Борис Конофальский

оборудование на север, двадцать пять километров отсюда. Оборудование негабаритное, буровая: штанги по восемь метров, конструкции, движок, масло, вода, цемент, палатки, в общем, ходок десять нужно будет сделать.

      Но хозяин тягача даже не дослушал его толком:

      – Двадцать пять километров на север? Нет… Не пойдёт… Там кочевья казаков, ну их к хренам. Скажут, что, мол, тут их земля, плати за проезд, технику отнимут, ещё и самого угонят куда-нибудь. Нет, не интересно. Ну их к хренам.

      – Я договорился с ними, – стал убеждать его Горохов, – они нам будут помогать, обещали охранять.

      – И с кем ты, инженер, там договорился? – кажется, мужик не очень-то верит ему.

      – С Васильком, он заинтересован во мне, так что ничего вам угрожать не будет.

      – С Ходи-Ногой? – и это мужику не нравится. Инженер не может понять, он и вправду боится или набивает цену. – Да у него самый малый кош из окрестных, тебе бы, инженер, с Ярцевым договориться, у него в ватаге больше сотни казаков, он тут самый сильный из них.

      – Я договаривался с тем, чьё кочевье мне нужно было, – поясняет Горохов. – И у меня с Васильком всё оговорено. Так что никто вас с вашей техникой не тронет.

      Теперь он ждёт от водилы ответа, и тот после размышлений отвечает:

      – Ну… Ну, одиннадцать…

      – Что одиннадцать? – Горохов честно не понимает, о чём говорит водитель тягача. – За всё дело одиннадцать?

      – Одиннадцать за ходку, за одну ходку, инженер!

      – Одиннадцать рублей?! – теперь до Горохова доходит смысл сказанного. И он произносит с укоризной: – Ещё триста девяносто, и можно твой старый тягач купить вместе с прицепом.

      – Ну, дело хозяйское, – разводит тот руками, – купи да вози сам. Кто ж тебе не позволит?

      – Интересно, мил-человек, а сколько же ты зарабатываешь в обычный день, если ты за один день простой работы просишь одиннадцать рублей? Ты хоть похвались, – выговаривает ему инженер.

      – Я на цементе три ходки за ночь делаю, по восемьдесят копеек ходка, два с половиной целковых без малого. Ночью езжу, по холодку, по накатанной дороге, а ты мне предлагаешь по жаре промеж барханов вихляться с негабаритом, моторы да передачи рвать, да ещё с казаками-охранничками. Ты уж извини, инженер… как там тебя, Калинин? Но я с тебя ещё мало прошу.

      Горохову и сказать тут было нечего.

      – Значит, одиннадцать рублей ходка? – он достал сигареты. – Слушай, а откуда у вас столько работы, куда вы все этот цемент возите?

      – На берег, – как-то коротко ответил хозяин тягача.

      – На берег, – повторил за ним инженер, по тону собеседника поняв, что дальше на эту тему тот говорить не намерен. – Ну ладно, я подумаю, если ничего дешевле не будет, я к тебе обращусь.

      – Ну давай, – закончил беседу водила.

      По тёмной улице Горохов побрёл, не спеша, к своей гостинице, задумчиво уступил дорогу старенькому рычащему квадроциклу, что проехал мимо, подняв пыль, постоял, закурил.

      «Горы цемента.