Записки питерской алкашни. Евгений Еременко

лишь изредка нарушаемая жужжанием редких сонных мух.

      – Ладно, сдаюсь, – поднял в картинном жесте руки пленник, – пошли покажу.

      – Не вздумай нас дурачить, сопля зелёная, – сказал Валера, – а то шустрый больно.

      – Ладно, – ответил он, – только хомут – то снимите, а то как я пойду? И это, ребят… Пиво есть?

      – Жек, – шепнул Денис Евгену, – а ты что, реально собирался? Ну это…

      – Дурак что -ли? – фыркнул Жека, – ну если только на полшишечки, противный....

      ***

      – Это они его мне дали, гражданин начальник, сердцем матери клянусь! – орал человечек в зеленом камзоле, подпрыгивая на стуле.– Они!

      – Хорошо, – сказал капитан Козлов, глядя на него и сосредоточенно жуя кончик карандаша. – Они-то его где взяли?

      – Они его выкопали! Лопатой вот так взяли и выкопали!

      – Хорошо, – капитан нахмурился, – а место где копать они откуда узнали?

      – Это я им показал!

      – Так значит, это было ваше золото? Я что-то опять ничего не понимаю…

      – Да нет, не моё! – закричал зелёный человечек, вцепившись себе в рыжую бороду и чуть не плача. – Его туда зарыли ещё до меня! Ну стал бы я во всяких дурацких костюмах на занюханных дачах подрабатывать, имей я горшок золотых монет, подумайте!

      Капитан подумал. Получилось не очень, но кажется что-то до него всё-таки начало доходить.

      – Хотите сказать, что вы это так случайно угадали?

      – Да! Черт возьми, да! – радостно закивал головой человечек.

      – Николай Владимирович, -капитан вздохнул, – вы считаете, я поверю в этот бред? Давайте- ка ещё раз, с самого начала.

      Человек вздохнул и начал в третий раз бубнить ненавистную ему историю.

      Я, Мокрухин Николай Владимирович, в ночь с 18 на 19 Апреля подрабатывал на даче у каких-то шишек больших, и поскольку формат вечеринки был определён как "ирландский", меня, естественно, вызвали туда на роль лепрекона, ибо в силу врождённых дефектов роста, а также цвета волос, на эту роль я как раз очень даже подхожу. Что? Да плевать они хотели, что день Святого Патрика был месяц назад, мне что с того? Халтура и халтура. Выступил хорошо, а гости за это время до такого состояния, видать, надрались, что и меня тоже решили накачать, дескать трезвый ирландец – это непорядок в России и не важно, что он – лепрекон. Накачали они меня, конечно, знатно, я нихрена не помню, очнулся потом где-то в поле, но там было довольно хорошо. Иду себе, гуляю, и вдруг эти трое как выскочат – и давай мне втирать дичь какую-то. А я в образе ещё, ну ляпнул, что хрен им, а не золото, и ну деру от них! А потом чувствую, что-то в голову прилетело, я опять отрубился. Очнулся снова, башка трещит, на ногах хомут, чтоб не сбежал значит, и эти трое смотрят на меня, чуть не облизываются. Отдавай, говорят, золотишко! Ну я им, дескать, "откуда золото у бедного артиста, отпустите меня, что вы тут устроили, это – беспредел и произвол"! А мелкий тот встал и сказал, что или золото гони, или они меня сейчас по кругу пустят. Нет, гражданин начальник, мне что было делать? Я и сказал, что будет им золотишко, терять –