Проклятье для дракона. Валентина Гордова

прочим, целого императора! Вот почему ты мне раньше об этом не рассказывала?

      – Я не хотела, чтобы так получилось, – негромко ответила мама.

      – Хотела или нет, но так уже получилось, поэтому прекращай раскисать, – велела я ей, – лучше скажи – розовое или фиолетовое?

      Когда я спускалась по лестнице вниз, попрощавшись ещё в спальне с матушкой и перекинувшись парой слов с отцом, с которым оставлять маму мне было страшно, на меня смотрели все!.. В общем, сразу стало понятно, что на императора я впечатление точно произведу, оставив в его душе неизгладимый след.

      «Я доведу вашего сына до психотерапевта»…

      А внизу меня ожидало нечто. Нечто большое и чёрное, украшенное золотыми вензелями, с затемнёнными окнами и аккуратными выдвижными ступеньками, на больших круглых колёсах, запряженное четырьмя вороными конями.

      Меня ждала карета.

      А вокруг неё было почти с дюжину воинов на конях и с самыми настоящими мечами в ножнах на поясах. И вот они, стоило мне показаться, как-то неуверенно переглянулась.

      – Леди Яра Эжен? – Спросил один из них, обращаясь ко мне.

      – Э-э-э, – было моим невразумительным ответом, потому как я знала только Яру, или же Ярославу, Криви́льскую, то есть себя, а вот никаких Эженов на моей памяти не было.

      Не зная, что говорить, я обернулась и вопросительно посмотрела на стоящих в нескольких от меня шагах родителей. Мама утвердительно кивнула, едва заметно поджав губы. Но её недовольство было обращено не ко мне, я это точно знала.

      Отвернувшись к воину, я согласно кивнула, подтверждая свою личность. Надо бы не забыть это имя, а то неудобно получится.

      – Леди Яра Эжен, вы осознаёте, что едете к самому императору? – С намёком вопросил воин.

      И я так сразу поняла, что воины эти не папочке принадлежали, а самому императору.

      – Что, правда? – Удивилась я «искренне». Это нервное.

      Вышло громко и почти правдоподобно, но… воин посчитал, что я над ним издеваюсь.

      – Прошу вас, – процедил он с прищуром и взмахом руки открыл дверку кареты.

      Чуть не ляпнула «просите». Но вместо этого растянула губы в широкую улыбку, больше похожую на оскал, дождалась его едва заметного передёргивания и с чистой совестью забралась внутрь кареты, в которой всё тоже оказалось чёрным.

      Широкое мягкое сиденье с двух сторон, посередине у окошка небольшой столик, да закрывшаяся за моей спиной дверь, мгновенно отрезавшая все окружающие звуки – вот и всё убранство.

* * *

      Дверь открылась вновь, являя моему взору молодого военного, который поднял голову и встретился со мной взглядами.

      – Послание от его величества императора, – произнёс он и осторожно передал мне плотно запечатанный конверт из чёрной бумаги.

      Я настороженно приняла его, но не успела ничего спросить, как дверь закрылась и тут же карета плавно стронулась с места.

      Мне даже держать конверт из плотной чёрной бумаги было страшно, не говоря уже о том, чтобы его открыть и посмотреть содержимое. Я и не торопилась, тщательно