Фролов и пёс. Алиса Абра

не зовут, я сама прихожу, и некоторые, – она потрепала пса, – моего прихода пугаются, а что касается имени, то для «своих» я Ангел, а для чужих у меня много разных имён. Зачем вам они?

      – Прямо шпионская романтика!

      – Что вы! Грубая проза жизни и никакой романтики. Дэн, наш уютный уголок готов? – она дёрнула за косичку парня за барной стойкой.

      – Конечно, а меня с собой возьмёте? – он расплылся в улыбке, подставляя свою голову под её руку.

      – У меня с Беглецом серьёзный разговор намечается, но про тебя я тоже не забуду, соскучилась по твоей косматой башке! – она легонько ткнула его ладонью в лоб.

      – Кто она? – спросил Фролов, когда девушка с псом растворились в полутьме зала.

      – Ангел, – блаженно улыбнулся Дэн.

      – Согласна, но лучше не злить, не хотелось бы ещё раз испытать её гнев, – поёжилась Кошка.

      – Псу точно ничего не угрожает? – встревожился Ярослав.

      – Нет, он не сделал ничего ужасного, в отличие от меня, но как видишь, я жива, – грустно усмехнулась Кошка. – Мы надеемся, что Ангел вернёт ему память.

      Глава 4 Ужин в кругу… зверей?

      Ангел, скинув камуфляжную куртку, устроилась на диване, в тёмном углу зала, заботливо отгороженном стеной – ширмой, пёс улёгся рядом, положив свою голову ей на колени.

      – Есть будешь? – спросила она. Пёс помотал головой, сейчас ему было не до еды. Возможно потом, когда всё закончиться…

      Она гладила его, слегка почёсывая за ушами, от этих размеренных движений, нега разливалась по всему телу, и пёс довольно заурчал.

      Он слушает хвалебные речи в свой адрес и смущённо опускает глаза. Вокруг собрались друзья, их слова приятны, но чувство опасности поселяется в груди. Разум подавляет его, какая может угрожать опасность среди друзей? Его отправляют в покои на нижнем уровне. Комната с каменными стенами и толстыми решётками. Его уверяют, что это самое безопасное место, и он охотно верит. Разве друзья станут лгать?

      Чувство опасности усиливается, оно просто вопит, что нужно бежать, а разум противится, уверяя, что доказательств нет никаких. Он обнаруживает на своих руках оковы, ему это тоже как-то объяснили, и он поверил. Поверил кому? Он не помнит. Он считал их друзьями. Зачем они с ним так? Негодование захлёстывает, ему нужна свобода и он рвётся к ней, пробивая все стены на своём пути.

      Тихий голос что-то шепчет, становится так легко, так спокойно. Нежные руки ложатся на его голову, ласка убаюкивает.

      Он снова среди друзей, они оживлённо спорят. Говорят что-то о свержении власти. Политика ему неинтересна, он просто хочет быть среди друзей, но чувства снова предупреждают об опасности. Он хочет уйти, чтобы разобраться в себе, но в голове что-то щёлкает, и острая боль пронзает тело. С болью приходит прозрение, пока он слушал похвалы в свой адрес, в его голову влезли и требуют подчинения. А ему ужасно надоело подчиняться. Ну что ж, когда-то этому нужно положить конец! Почему не сейчас? Он сосредоточился, разрушая то, что мешает ему. Боли почти не было, так, небольшой укол в тот самый участок мозга, с которого всё и началось. Его самый близкий