Невеста на выходные. Анастасия Маркова

и убирать.

      Мои брови взлетели вверх от удивления.

      – Такие как мы? – спросила я, не понимая, что она хотела сказать своей фразой.

      – Именно! Аристократы! – мама гордо вскинула подбородок, снова взяла чашку и сделала глоток явно остывшего чая. – Я не для того выходила замуж за графа, чтобы остаток жизни провести в какой-нибудь глуши и по локоть в грязи.

      Я собиралась заступиться за папу, однако в холле раздались напряженные мужские голоса. Спустя мгновение хлопнула дверь, и в гостиную вошел мрачный глава семейства. Лицо его было серым, как пепел. Уголок рта подрагивал в нервном тике, на лбу залегла глубокая горизонтальная складка. Кажется, мистер Лэнсбрук принес крайне неприятные новости.

      Отец молча опустился на диван рядом с мамой и взял ее за руку. В помещении на некоторое время установилась тишина.

      – Хорошо, что все вы здесь, – произнес он, обращаясь к нам, – и мне не придется по десять раз объяснять одно и то же. Как выяснилось сегодня, наше положение еще хуже, чем я предполагал. Этот балбес Далтон одолжил денег у всех, кого только мог.

      – Родерик, не говори так о нашем сыне! – возмутилась мама, вырвав изящную руку из широкой ладони супруга.

      Мы с Аннабель переглянулись, не зная, что делать: уйти или остаться. В нашем доме скандалы были редкостью.

      – А как говорить? Ласково и шепотом?! – отец значительно повысил голос. – По его вине мы вынуждены теперь во многом отказывать себе. И все бы ничего, но где он сам? Набрал кучу займов, проигрался в карты, а папочка расплачивайся?

      Мама всегда питала особые чувства к моему брату: хранила детские рисунки, первые состриженные волосы. Неудивительно, что она ринулась защищать его:

      – Мальчик оступился. С кем не бывает?

      – Это он мальчик?! В свои двадцать семь?! – взорвался отец, отчего на висках вздулись вены. – Теперь понятно, откуда у него подобная безответственность. Всему виной твое воспитание. Нужно было мне самому им заниматься, может, тогда вырос бы лэрдом, а не его тенью.

      Около минуты в гостиной висела тишина, нарушаемая недовольным сопением матери и тяжелым дыханием главы семейства, но затем папа все же вновь заговорил:

      – Чтобы поправить наши дела и расплатиться с долгами Далтона, я вынужден был пойти на отчаянный шаг: продать наш лучший экипаж, некоторые картины, кое-что из мебели… – когда отец замолчал, я поняла, что самое страшное впереди, – еще отдать все деньги, что были отложены в качестве приданого для тебя Аделина и для тебя Аннабель.

      Побледнев, мама откинулась на спинку дивана, замахала рукой у лица и запричитала по мне и сестре, как по покойницам:

      – Бедные мои девочки! Кто ж вас замуж теперь возьмет? Горе-то какое…

      Аннабель вскочила с кресла и завопила:

      – Предлагаете умереть мне старой девой?! Я найду Далтона и заставлю за все ответить!

      Мама взвыла пуще прежнего. От этой какофонии у меня разболелась голова.

      – Успокойтесь! – прокричала я, и в гостиной воцарилось молчание. – Сестра и без приданого