Протокол допроса. Ликвидатор. Владимир Александрович Андриенко

к стене! – прозвучала команда.

      Лавров выполнил требование. Щелкнул замок камеры. Бывший лейтенант НКГБ мог легко уложить двоих конвоиров и завладеть оружием. Но делать этого не стал, хотя вызов к начальнику его удивил.

      – Вперед! – прозвучала команда.

      Лавров пошел.

      Пожилой конвоир сказал молодому тихо, но Лавров мог его слышать:

      – Сам вызывает! Отбегался парень. После майора ему только одна дорожка.

      – Верно! – отозвался молодой. – К стенке.

      В кабинете Лавров сразу узнал офицера, который его вызвал. Еще бы! Это был Кравцов! Он ведь служил под его началом в Харькове в 1941 году, и затем они пересекались в 1942-ом.

      – Лавров? – искренне удивился Кравцов. – Вот кого он никак не ожидал здесь встретить.

      – Товарищ капитан? – Лавров назвал его по старому званию.

      – Майор, – поправил его Кравцов. – Хотя ты ведь погоны не носил еще. В 1943 году ввели. Я майор контрразведки СМЕРШ. Садись, лейтенант.

      Лавров сел.

      – Откуда ты здесь, лейтенант?

      – Был сотрудником Абвера, если ты не забыл.

      – Как такое забыть. Но я не про Абвер, лейтенант, а про наше управление, в котором ты служишь. В отделе у Нольмана в НКГБ? Меня после в 1943-ем году перевели в новую структуру СМЕРШ. Хотя Нольман отдавать не хотел. Хорошо мы с тобой тогда в 1942-ом поработали в Харькове.

      – Я после Харькова снова оказался в разведшколе Брайтенфурт под началом у майора Абвера Лайдеюсера. Получил задание в Ровно и через штаб партизанского отряда связался с Нольманом в ноябре 1943 года.

      – А здесь как?

      – Я был внедрен в один из отрядов УПА. Но мне пришлось бежать. Вместе с Еленой Музыкой.

      – Так она все-таки Музыка? А то мой лейтенант сомневается.

      – Я не могу тебе всего рассказать, майор. Но она также сотрудник нашей разведки. И нам с ней пришлось бежать. Нас приговорили к смерти за измену. Меня и её.

      – Кто приговорил?

      – Служба безопасности националистов. Слышал про эс-бэ?

      – Как не слышать.

      – Я перебил охрану, и мы с Еленой бежали.

      – В Луцк?

      – Да. Скрываемся здесь с января 1944 года. Сидим без связи и без дела.

      – Я доложу о тебе и о ней. Завтра же доложу, лейтенант.

      – А можешь оказать мне услугу, майор?

      – Какую?

      – Не докладывай пока ничего.

      Кравцов не понял Лаврова:

      – Ты о чем, лейтенант? Как не докладывать? Ты офицер НКГБ. И твой начальник должен знать, что ты в Луцке.

      – Боюсь, майор, что меня списали.

      – Что это значит?

      – Как отработанный материал. Как у нас списывают агентов? Ты не забыл?

      – Но с чего ты взял?

      – Мои позиции в отряде УПА Варта были довольно крепкие. И вдруг все кончилось. И сразу поступил категорический приказ о моей ликвидации. И даже мой начальник сотник Ястреб ничего для меня сделать не смог. А это значит одно – меня сдали со всеми потрохами. И сделать это мог Нольман. Через него к немцам попали сведения, дискредитирующие меня. А от немцев они попали в