Откровение. Юрий Никитин

которая осталась еще со дня творения, когда Господь разбил вдрызг тело инеистого великана Имира…

      – Томас, – слышал он предостерегающее, – сэр Томас!

      Он с трудом толкнулся ладонями, но и отступив на шаг, чувствовал, как внутри все заледенело, а сердце превратилось в кровавую сосульку.

      В сознание пробился грохот, визг, по голове и плечам что-то ударило. Затем раздался страшный лязг, в дверь храма словно ударили тараном. Ворота затряслись, выгнулись и вдруг слетели вместе с петлями. В квадратном проеме раскрылся страшный лик ночи с ее бледным туманом, где жутко ходили огромные хищные тени.

      В церкви полыхнуло багровое пламя. Запах серы стал сильным, торжествующим. Воздух накалился, Томас ухватился обеими руками за тесный ворот, он задыхался, ибо вся церковь стала внезапно жерлом адовой печи, а стены запылали жаром.

      Через проем двигался в церковь огромный полыхающий факел. Раздались крики ужаса, проклятия. Кто-то из рыцарей метнул в огненное чудовище нож, тот растаял голубым дымком. Томас смутно видел очертания огромного человека, но вот факел остался посреди церкви, а из него, как из огненного кокона, вышел пышущий жаром двуногий зверь, весь красный, как будто с содранной кожей, с огромной головой и устрашающей пастью.

      – Смертные! – взревел он страшно, и со стен посыпались изразцы. – Падите ниц перед Хозяином!

      Томас тщетно пытался вытащить меч, тот словно залип в ножнах, а демон подошел к гробу, не обращая внимания на отползающих, как черви, священников, властно вытянул руку:

      – Сгиньте!

      Цепи звякнули, кольца со звоном раскатились по каменному полу. Демон повел дланью над обручами, те рассыпались серым пеплом, его тут же смахнул ветер от летающих тварей. Крышка медленно начала сдвигаться. Демон пошевелил пальцами в нетерпении, крышка поднялась и встала столбом.

      Мертвая лежала восковая и неподвижная, но Томас даже издали видел, как ее лицо исказилось в диком ужасе. Демон сделал властный жест:

      – Восстань, тварь!

      На мертвом лице проступили крупные капли пота. Вздулись и задрожали жилы на шее, а ноздри затрепетали.

      Демон покачал головой:

      – Противишься? Мне?

      От его страшного гласа холод пробежал по жилам Томаса и проник в самое сердце. Мертвая вздрогнула, и Томас увидел, как ее тело медленно поднимается, словно все еще противясь чужой воле. Вскоре она уже стояла в гробу: сгорбленная, страшная, с отвратительной ухмылкой на жестоком, коварном лице.

      – То-то, – прорычал демон, – начала песню – пой до конца! Разве достойно в последний момент пытаться спастись чужими усилиями? Следуй за мной, тварь!.. Прямо в ад.

      Он повернулся, и Томас даже вздрогнул от неожиданности, едва не столкнулся лицом к лицу с каликой. Озаренный багровым пламенем, он стоял как будто вынырнувший из кровавой купели, куда язычники сливают кровь христианских младенцев. Красные волосы, и без того как адово пламя, стояли дыбом, нечеловеческие глаза полыхали угрозой. Он чуть пригнулся