Страсть на предохранителе. Владимир Колычев

я обращаюсь с женщинами?

      – За то, как ты обращаешься со мной, убить тебя мало! – с обидой выплеснула Стелла, немного подумала и добавила: – Именно поэтому я Сажину не помогала!

      – Он сам все сделал?

      – Сволочь ты, Малахов, – сказала Стелла, вздохнула и снова потянулась к бутылке. – Нет, чтобы взять меня и наказать за дерзость. Ты шьешь вокруг меня белыми нитками. Не знаю я, что делал Сажин. Не в курсе, он стрелял в тебя или кто-то другой. Могу сказать, что Сажин от жены ушел и подал на развод, чтобы жениться на мне.

      – Он уже сделал тебе предложение?

      – Почти.

      – Почти не считается, – заявил Малахов.

      Стелла лукаво усмехнулась, глядя на него, подошла к нему, мягко положила руку ему на плечо и спросила:

      – Ты и правда на это надеешься?

      – Когда он почти сделал тебе предложение?

      – Позавчера. Вечером. Позвонил, хотел поговорить, я ему нагрубила, бросила трубку. Не мог он в тебя стрелять.

      – Нет?

      – Не в том он был настроении. Я не чувствовала почву под его ногами.

      – Ты не чувствовала?

      – Я знаю, когда он может что-то сделать, а когда нет. Вчера не мог. Да и позавчера тоже, сломался после всего, что ему досталось. Когда-нибудь срастется обязательно, но не сейчас. Хотя это, конечно, мое субъективное мнение. А нахамила я ему зря. Может, мне извиниться надо?

      – Это не ко мне.

      – Да, но ты же можешь устроить нам свидание.

      – Я могу устроить ему свидание с Юлией Завадской.

      – А если он будет жить со мной?

      – Что ты можешь сказать о Завадской?

      – Красивая она, но овечка. А Сажину нужна королева!

      Малахов усмехнулся, глянул на Стеллу с восторгом, пусть и ироничным. Высокого же она о себе мнения.

      – Ты и сам прекрасно знаешь, кто из нас двоих королева! – На этот раз она положила ему на плечи обе руки и через глаза заглянула в душу.

      – Из вас двоих?

      – Я на мисс мира не претендую, но не буду возражать, если ты меня выдвинешь. Или Сажин. – Стелла вдруг оттолкнула его от себя, повернулась к бару, снова взяла бутылку. – Я ничего не знаю и сказать не могу. Ты зря ко мне пришел. Можешь уходить!

      Артем качнул головой. Не хотел он уходить от Стеллы, тянуло его к ней. А она только и ждала, чтобы он прилип к ней окончательно. Стелла обязательно откликнется на его поцелуй, нужно только подойти и предложить, а там закрутится, завертится.

      Но не мог он подойти к ней. Дело тут было даже не в Улехове. Нельзя было поднимать эстафетную палочку, оброненную им, но Артем уже созрел для этого. Можно даже сказать, морально разложился или был близок к этому.

      Проблема состояла в том, что к Стелле он пришел под предлогом служебной необходимости, который просто не имел права переводить в плоскость личных отношений. Тем более в такую плоскость, на которую мог уложить Стеллу.

      – Может, все-таки подумаешь, что-то скажешь?

      – На неделе заходи!

      – Зайду, – сказал Малахов.

      Он уже был в прихожей, когда вслед ему донеслось:

      – Смотри, не опоздай!

      Артем