Французский оттенок. Эмили Олфорд

и выйти замуж. В их числе была и Кэтрин Милвертон, дочь английского лорда Милвертона.

      Решение поместить дочь во французский пансион принадлежало не ему. Мать Кэтрин, обожавшая все французское, перед смертью взяла с мужа обещание, что дочь будет воспитана в стенах парижского пансиона. Лорд, совсем убитый скорой и неизбежной кончиной любимой жены, дал обещание. Чуть позже, когда прошло немного времени, и встал вопрос об образовании дочери, лорд, скрепя сердце, но, не смея нарушить свое обещание, данное умирающей, отвез девочку в Париж, в пансион мадам Легьер. При этом он обещал себе внимательно следить за тем, что будет происходить с дочерью. И если он увидит хоть какой-то вред от французского влияния, то тут же заберет дочь обратно.

      Однако этого не случилось. Пансион славился своим строгим воспитанием, и в нем не было того веселого и легкомысленного духа Парижа, которого так опасался лорд. Он бывал во Франции время от времени, выполняя некоторые деликатные поручения английского двора. И в каждый приезд он обязательно заезжал к дочери, отмечая про себя, как она хорошеет с каждым годом и все более становится похожей на мать. В прошлый визит, несколько месяцев назад, мадам Легьер сказала ему, что образование Кэтрин подошло к концу и она вполне готова к тому, чтобы покинуть стены пансиона. И поэтому, следующий свой приезд лорд приурочил к концу августа, чтобы забрать дочь, вернуться домой и ввести ее в высшее общество, в котором сам лорд пользовался огромным уважением и влиянием.

      Сейчас он сидел в приемной мадам Легьер и ждал, пока Кэтрин попрощается с подругами и будет готова войти в волнующий взрослый мир, который начнется для нее сразу за порогом пансиона.

      Наконец за дверью послышались шаги, и леди Кэтрин вошла в комнату вместе с мадам Легьер. Директриса тепло попрощалась с девушкой: все годы та была ее любимицей. Леди Кэтрин обладала живым умом, цепкой памятью и уживчивым характером. Но самое главное – после смерти матери девочка очень нуждалась в женском тепле и ласке. А мадам, не имея детей, обладала огромными запасами этой нежности и была только рада излить ее на Кэтрин, при этом, сумев не избаловать девочку и не внушить ей сознание обделенности жизнью от преждевременной кончины матери.

      Леди Кэтрин пообещала навестить мадам перед своим отъездом в Англию, а в дальнейшем регулярно писать о своей жизни. Девушка тоже была искренне привязана к женщине, которая смогла если не заменить мать, то, по крайней мере, дать утешение, в котором она так нуждалась десять лет назад.

      Немногочисленные вещи Кэтрин были уже уложены в карету, наконец, отец и дочь закрыли за собой ворота пансиона, словно переворачивая очередную страницу книги жизни.

      – Ты рада возвращению домой? – спросил лорд, откинувшись в карете и пытаясь спрятаться в тень от жаркого августовского солнца

      – И да, и нет. Я рада вернуться в Англию, но я не знаю, что меня там ждет. Я не была там десять лет, и многое просто испарилось из моей памяти.

      – Ты вспомнишь все, когда мы вернемся домой.

      – Я не хочу вспоминать все, – тихо сказала Кэтрин. – Я уехала из Англии после маминой смерти, при печальных обстоятельствах, и это осталось у меня в памяти. Поэтому я не хочу возвращаться в тот дом, где мы тогда жили.

      – У нас еще будет время обдумать этот вопрос, когда мы вернемся. Я не принуждаю тебя ни к чему, и твое мнение будет учитываться. Но на твоем месте, я бы не очень забивал себе голову этим.

      – Почему?

      – Потому что скоро ты начнешь выезжать в свет. А при твоей красоте и хорошем приданом у тебя не будет недостатка в ухажерах. Думаю, что я не ошибусь, если скажу, что не далее чем в мае или июне мы сыграем твою свадьбу.

      – Вот уж о чем я не думала, так это о свадьбе и женихах, – покраснела Кэтрин.

      – И зря. Увидишь, какое впечатление ты произведешь на лондонских джентльменов. А твое парижское образование лишь добавит тебе очков в их глазах.

      – Папа, перестань, я не хочу сейчас об этом думать. Да и о каких женихах можно говорить, если я одета в платье пансиона.

      – Ну, это дело поправимое, тут думать не о чем. Я отвезу тебя к лучшей портнихе Парижа, мадам Дени. Уверен, она будет рада придать лоска юной английской дебютантке.

      Отец так и сделал. Пообедав и отдохнув, он отвез дочь к портнихе и оставил ее там, наказав хозяйке постараться как следует. Девушка должна быть одета модно, красиво, дорого, но не вульгарно. К счастью, мадам Дени знала свое дело и вскоре вокруг Кэтрин громоздились пены кружев и шелков. Вначале она пыталась высказывать свое мнение, но потом решила полностью отдаться вкусу хозяйки. К тому же, она провела в пансионе много лет и когда у них случались нечастные прогулки в город, то правила школы требовали носить синее форменное платье и за его стенами. Поэтому необходимости в нарядах не было. Тем приятнее для Кэтрин был процесс, который происходил сейчас вокруг нее. Вечером лорд забрал ее от мадам Дени совсем обессиленную, но очень довольную. В восторге была и хозяйка: ей очень понравилась английская миловидная девушка, которая не капризничала, а прислушивалась к ее советам. Поэтому она удвоила свои старания, и гардероб Кэтрин теперь состоял из