Солдаты Сумерек. Владимир Николаевич Стрельников

зрелые годы, у друзей могло вообще ничего не получиться. Но в подростковом возрасте даже самые страшные беды воспринимаются как игра. Юный просто не в состоянии представить, что всё, в том числе и его жизнь, может завершиться. Молодость живёт ожиданием, она беспечна и полна надежд. И хотя ребята не представляли, как можно выбраться из западни пространства-времени, оба уверенно ждали лучшего. Тоскливые месяцы заполняли тренировками, отчаянными рукопашными схватками и суровым бытом. Это заглушало страх, подбадривало событиями и впечатлениями.

      Хотя если бы кто-то спросил друзей, зачем они настойчиво лезут под клинки феодалов и убивают сами, вразумительного ответа не получил. Причина крылась на уровне подсознания: они мстили. Сразу всей враждебной действительности. За постоянный ужас, за первую беспомощность перед иномирьем и лишение надежд. И с каждой победой словно одолевали какое-то чудовище, жрущее их изнутри.

      Ещё первой зимой «бабушка Линде» настрого запретила лизать кровь убитых:

      – Так вы лишь очерствеете, внучки, да в обычных оборотней превратитесь! Дикая жизнь, и плохой конец на серебряном копье. Либо костре. А вам славными рыцарями стать надлежит! Героями легенд и сказаний. Вы уж постарайтесь!

      Основным источником дохода теперь были трофеи от нападений. Благодаря им, с помощью бабушки Линде, разобрались в непривычной денежной системе. В обращении здесь ходили золотые и серебряные монеты. Самая мелкая, «деннарий», представляла грубый кругляш, чуть больше советского металлического рубля. На одной стороне отчеканен вписанный в круг крест, с тремя зубчиками на каждом кончике, и надпись. Буквы напоминали и латиницу, и кириллицу. Причём, крест как буква там тоже присутствовал. На обратной стороне ещё круг с надписью, уже другой, и в центре что-то непонятное. Оказалось – вензель правителя.

      12 имперских деннариев составляли 1 золотой солид, а 20 солидов – фунт. Это был высший денежный номинал. Изготавливался он в виде длинного серебряного (реже – золотого) прутка, с теми же крестами и кругами на торцах, а так же тонкими рисками по бокам, по которым его можно было разрубить на 20 брусков, соответствующих солиду. Носили фунт вокруг шеи либо на руке, свернув в браслет. А его вес примерно равнялся русскому дореволюционному – чуть меньше полукилограмма.

      Имелась в Нормане и собственная золотая монета, экю. Там крест красовался не в круге, а внутри рыцарского щита. Денежка была аккуратная, красивая. Но вот драгметалла содержала меньше, чем солид. Расчет обычно шел по 51 деннарию за 5 экю. Кроме того, имелась монета в 3 экю, «тетрадрахма», и хазарский золотой цехин, номинал которого не дотягивал даже до 9 деннариев. Поэтому при сложных расчётах тут просто взвешивали все имеющиеся деньги, высчитывая количество фунтов по простому правилу: 1 часть золота равна 4 частям серебра.

      Сначала, конечно, всё показалось достаточно сложным. Тем более, даже с «деннариями» возникали проблемы – для бытовых расчётов и это было слишком много. Но затем всё устаканилось. Друзья