К чему приводит интерес. Александр Александрович Кальнов

сны извращённей. Ладно, опустим. Чему обязан?

      – Короче, внимай… – отозвался Антон Сергеевич на другом конце закрытого цифрового канала, защищённого криптостойкой шифровальной системой, и принялся будить Максима информацией.

      Максим тут же сел на кровати в позу лотоса и озираясь по сторонам фешенебельной комнаты, внимательно слушал рассказ, периодически задавая вопросы и получая развёрнутые ответы.

      Спустя двадцать минут диалога, Максим почесал затылок с взъерошенными тёмными волосами, и, встав с кровати, довершил, – хорошо Антон, сделаю. Думаю, Кристоф всячески поддержит эту затею. Завтра говоришь, будите уже на Восьмом, хм… К вам присоединиться я так быстро, скорее всего, не смогу. Может быть позже. Сегодня вечером у нас запланирована светская тусовка и совещание с Андерссоном, четой Берковских и Никольской. Последние прибудут днём в поместье. В любом случае на связи!

      – Добро! – отозвался Антон Разумов и прервал сеанс связи.

      Максим Орлов положил коммуникатор на тумбочку, допил апельсиновый сок и подошёл к высокому окну. Резким движением он распахнул плотные тяжелые шторы и сразу же прищурил ещё сонные глаза от яркого света, озарившего шикарную комнату.

      Привыкнув к утреннему солнцу, Максим Орлов с высоты третьего этажа посмотрел на раскинувшийся перед ним вид лазурного побережья Франции. Поместье стояло на скалистом берегу, и здесь же имелся собственный причал для яхт и прогулочных катеров. Солнце поигрывало пляшущими зайчиками на воде, слабый ветер гнал на скальный берег пенные барашки, и Максим сейчас улыбнувшись, от души и по–доброму позавидовал другу, который в эту секунду стремился на Страннике к острову в Тихом океане.

      Покачав довольно головой, и с почтением глядя на красоты Средиземного моря, юный Орлов прошептал, прежде чем пойти в ванную комнату и официально начать новый день, – чует моё мягкое место, просто так это не кончится…

      В море.

      20. 00 по-местному времени.

      Миновал тот час, когда в последний раз на горизонте наблюдалась земля. Солнце всё ближе клонилось к линии горизонта на западе и массивные кучевые облака по привычке окрашивались в алый, красный и местами огненно–оранжевый цвет, и лучи заходящего светила пронзили их, дотягиваясь до тёмно-синего цвета бесконечной воды.

      Время очередного ужина подошло, и компания сидела на открытой верхней палубе в носовой части яхты за овальным стеклянным столом, уставленным белыми тарелками. В них источали аромат обжаренные лобстеры и отваренные королевские креветки, ещё была пара блюд с овощными и фруктовыми салатами, а также запотевшие графины с охлаждённым соком манго и вишнёвым. На краю стола поодаль тарелок и салатниц лежала пара раскрытых лэптопы с поступающей в них информацией обо всём и вся, а над головой простиралось вечереющее небо с медленно проплывающими облаками.

      Внешнее освещение яхты слабо подсвечивало открытую деревянную палубу перед входом во внутренние помещения, и многочисленные динамики изливали из