Персональная ловушка Милтона. Алёна Александровна Комарова

неопределенно и в тоже время точно ответил он. – Вчера все обсудили.

      – Но я еще не вспомнила – взмолилась жена.

      – Мы будто в тюрьме, и в тоже время никто нас здесь не держит.

      – Давай уедем – обрадовалась Аля.

      – Нас охранник не выпустил.

      – Мы пробовали уехать? – она удивилась, надеясь, что он возразит, потому что устала делать открытия в своем сознании.

      Вадим надежды не оправдал, чем опять расстроил бедную жену:

      – Мы пробовали выйти за территорию пансионата. Якобы погулять. Но нас даже на прогулку не выпустили, без письменного разрешения всех докторов и директоров. Уверен, мы его не получим, пока путевка не закончится.

      – Мы в тюрьме!

      – В пансионате.

      – Вадим, я как в бреду. Ты мне рассказываешь, а я не понимаю, не верю.

      – Люди как амебы, вроде человек, и в тоже время беспомощный. Извини, но ты тоже такая.

      – Нас пичкают наркотиками, чтобы мы были безынициативными и забыли все на свете – предположила Аля.

      Вадим принял предположение скептично, пожал плечами:

      – Камеры видеонаблюдения стоят только в столовой, в районе заборов и выхода. Возле бювета нет камер, но там не пройти. Ворота всегда закрыты. Охранник один и тот же. Скорее всего их двое, один на улице, другой за камерами наблюдает. Помнишь это или нет?

      – Начинаю вспоминать. Это как прояснения в голове. Ты напоминаешь, и я вспоминаю. А сама не могу. Вот увидела Олега Владимировича и вспомнила, а до этого как будто и не знала о его существовании.

      – Администратора помнишь?

      – Да, его помню, он Олега Владимировича подселил. Такой скользкий тип.

      – Этот скользкий тип без ведома главврача не отпустил нас, а тот не отпускает в течение дня, пока все процедуры не пройдём. Я ходил к нему, он говорит, что процедуры пропускать нельзя, а у нас вся книжка расписана по секундам.

      – Замкнутый круг, какой-то.

      – Но я-то уже несколько процедур пропустил. Сам сделал галочку, за медсестру расписался.

      – Подделал подпись? – изумилась Аля.

      – Не вздумай меня в этом упрекать – попросил он совестливую жену и охладил ее пыл – я всего лишь проверял свою догадку. О чем это говорит?

      – О том, что ты умеешь подделывать подпись. – Она недовольно пожала плечами.

      – Это – факт, но не тот – в тон ей ответил Вадим, но сразу взял себя в руки, еще не хватало поругаться, тем более в это трудное время – это говорит о том, что им все равно на каких мы процедурах, и никто не смотрит, были у меня процедуры или нет. Нет никаких списков посещаемости, им все равно где мы находимся, главное, что мы здесь, на территории пансионата.

      – Тогда мы точно в тюрьме.

      – Нет, но очень на это похоже. Нет надзирателей, делай что хочешь, ходи куда хочешь, отдыхай, кормят, поят, но выход в город закрыт. Вроде бы и не силой, но держат. Вот на экскурсию нас свозили и все – ворота на замок.

      – Ой точно мы на экскурсию ездили. Я вспомнила, –