Слепой. Один на один. Андрей Воронин

радовало. Скорее, наоборот.

      Удачный момент для начала крупного дела был безвозвратно упущен. Бывшие коллеги-жучки, когда-то завидовавшие ему, нынче гоняли по Москве на шикарных иномарках и раздаривали визитки с гордым титулом «галерист». Прежние любовницы Турбина, даже те, которые раньше сами на нем висли, теперь повыходили замуж за пузатых состоятельных иностранцев.

      А у Турбина не было ничего, кроме жажды реванша. Даже те двадцать тысяч рублей, которые он припрятал в надежном месте «на черный день», превратились в пачку цветной бумаги после реформы Павлова.

      Рынок антиквариата к тому времени был заполнен до отказа, и найти в нем место оказалось делом практически невозможным. Поэтому поначалу Турбину пришлось устроиться грузчиком.

      Потом были долгие годы унизительного и низкооплачиваемого труда – то на Арбате, где он продавал иностранцам матрешек и меховые шапки, то на подхвате у более удачливых дельцов. Все это время бывший зэк еле сводил концы с концами. Но замыслы грандиозных проектов по-прежнему не оставляли его слегка полысевшую за время отсидки голову.

      В самом начале нового тысячелетия Турбин все-таки выбрался на поверхность. Облапошив своего босса – вместо коллекции старинных сибирских икон начальнику достались их копии в исполнении одного спившегося уличного художника, в то время как настоящие иконы ушли другому покупателю, – наш герой заработал более или менее сносный капиталец: около десяти тысяч долларов. Этих денег хватило на то, чтобы открыть крошечную антикварную лавчонку с гордым названием «Сезам».

      Там, впрочем, предлагали отнюдь не персидские сокровища. Продавали преимущественно всякую рухлядь: потертые медные самовары, бюсты Ильича, псевдоафриканские статуэтки. Владельцу лавочки пришлось самому работать продавцом – денег на то, чтобы кого-нибудь нанять, у него не было.

      Но однажды к нему попала действительно уникальная вещь. На объявление «Куплю антиквариат», которое Турбин, как и все подобные спекулянты, давал в московских газетах, откликнулась женщина, предложившая автограф двух глав «Капитанской дочки». Бедняга срочно нуждалась в деньгах и была готова уступить такой раритет за полцены – всего за тридцать тысяч долларов.

      Турбин эти деньги нашел, причем за одну ночь. Ему даже пришлось заложить единственное, чем он обладал, – двухкомнатную квартиру.

      Продажа автографа Пушкина не только позволила Турбину хорошо заработать – благодаря этому случаю, он попал в круг элиты московского антикварного бизнеса. Познакомился с теми людьми, которые не чахнут в своей лавчонке подле дряхлых самоваров, а обделывают делишки покрупнее.

      Новые знакомые стали иногда привлекать к этим делишкам и его. Турбину снова начала улыбаться удача. Придумывая хитрые комбинации для того, чтобы вывезти из страны произведения искусства или организуя фальшивые экспертизы, он постепенно приобретал и деньги и уверенность в собственных силах.

      И вот, в один прекрасный день, спустя ровно десять лет после освобождения