Друидская любовь. Лора Брайд

А сегодня сам признался, что лишил невинности семнадцатилетнюю девочку. Еще четверть часа назад, гоняясь за ним по кабинету, Галлард и на мгновение не верил в то, что Бирн мог переспать с Лаки. Он размахивал квилоном лишь потому, что ему до зубовного скрежета надоели слухи об их связи, годами ходившие в Дармунде. Его правнучку действительно могли видеть выходившей из дома Макбрайда, но Галлард сам нашел бы кучу объяснений, что она там делала. А теперь не знал, что и думать. Представив, как Бирн просит у него руку Лаки, он зарычал от ярости и честно признался себе, что не проводил бы никакого расследования, а сразу прибил бы его на месте. Потому, что это было бы уже настоящим предательством, и в первую очередь не его, как друга, а Лаки, доверявшей Бирну, словно родному деду.

      И теперь ему надо принять решение по этому неприятному делу. Вернее, только озвучить его. Ведь иного выхода, кроме как с позором изгнать Макбрайда из клана, просто не было. Однако, формально Мариока Каллахан была уже совершеннолетней, и имела право спать, с кем захочет. Поэтому, до вынесения приговора глава клана должен выслушать ее объяснения. Изгнание Бирна Макбрайда откладывалось, по крайней мере, еще на час.

      Разговор с девушкой получился тягостным и удручающим. Галлард смотрел на почти детское, заплаканное личико и едва сдерживал негодование. Ну, как Бирн мог позариться на такого ребенка? Неужели ему взрослых женщин не хватает? К тому же, последние годы Макбрайд утверждал, что плотские радости ему уже недоступны. Конечно, Галлард знал, что у некоторых мужчин на старости лет происходит сдвиг в мозгах и их переклинивает на молоденьких девушках, но назвать подобный интерес чем-то иным, а не преступлением, он не мог. И больше всего огорчало, что таким развратником оказался его лучший друг.

      – Детка, давай поговорим откровенно, – добрым отеческим тоном предложил он Мариоке, присаживаясь на уютный диванчик и указывая ей на место в кресле напротив него.

      Девушка была расстроена разговором с родителями и, размазывая по щекам слезы, теперь ожидала строгого выговора от главы клана. Родители устроили ей настоящую взбучку за то, что она настаивала на невиновности Макбрайда. Отец даже замахнулся на нее, а мать расплакалась и сказала, что прожила жизнь зря, если ее дочь, забыв о стыде и совести, добровольно отдалась старому извращенцу. Сначала они убеждали ее не бояться и не скрывать правду, чтобы пресечь преступные деяния Макбрайда, не позволив ему и дальше совращать учениц. Но после безуспешных уговоров, родители перешли уже к угрозам и пообещали, что немедленно заберут ее из Школы. О какой учебе может идти речь, если за все прошедшие годы она ничему не научилась и дошла до того, что ради поступления в Школу Друидов потеряла свою честь. Да еще с кем? С человеком, годившимся ей в деды. Именно этот факт добивал их больше всего. Они ведь тоже когда-то были молодыми и поняли бы дочь, потеряй она невинность с парнем, чуть старше себя, но отдаться старику было уже