Тени желаний. Роман. Эдуард Семёнович Шар

успел крикнуть я прежде, чем мир вокруг поменялся.

                                                 * * *

      Я словно бы очутился в прошлом. Потому что вот он – этот «деревянный» балкон, фактура и запах которого памятны и спустя все эти годы, отделившие меня от детства, но не память ощущений детства от меня. На балконе – старое кресло, колесики к которому мне пришлось прикручивать, обливаясь пОтом – шуруповёрт-то никто ребёнку не удосужился купить! Но самое главное – в кресле дедушка, деда Ян. Дедушка сидит и сжимает то в одной, то в другой руке синецветный эспандер, купленный мной по его просьбе в магазине спортивных товаров. Но ведь дедушка, мой «реальный» дед, давно уже умер, тогда что я здесь делаю? Почему книга, предположительно принадлежащая «Узнику», «перенесла» именно сюда? Смысл в подобном, безусловно, был, оставалось лишь понять в чем конкретно этот смысл заключался…

      Я не был особенно близок с дедушкой при его жизни – этому воспрепятствовал юный возраст, недостаточный для полноценного общения с дедом, кроме того, на тот момент наше взаимодействие с моим отцом (сыном дедушки) не являлось не то что «добрым», но, даже, и сколько-нибудь стабильным, у деда же имелась своя семья с женщиной по имени Люба и ее отпрыском, так что скучать по общению с кем-то далеким от совершеннолетия ему не приходилось. Однако кое-что о дедушке я знал и помнил тогда, знаю-помню и сейчас – он отлично готовил, особенно ему удавались мясные блюда; сидел в тюрьме за участие в мошеннической «схеме» подделки и реализации драгоценных и полудрагоценных камней; был мужчиной весьма любвеобильным и охочим до противоположного пола; поспособствовал появлению у моего папы первого бизнеса (шиномонтажки); отлично шутил и никогда не бедствовал.

      В рассказах и обсуждениях, батя представлял мне деда Яна не в лучшем свете, так как был обижен на собственного отца за то, что в детстве тот заставил отпрыска вместе поездить по России и Украине, продавая разным людям стеклянные стаканы, мастерски сделанные «под хрусталь». Бабушка тоже не «пела дифирамбов» в адрес бывшего супруга, упирая в озвученных воспоминаниях на систематические измены и недостаточный общий «фон» тепла и взаимопонимания в отношениях.

      Мои же собственные эпизоды общения с дедушкой ограничивались гостевыми визитами в квартиру, где он проживал совместно с избранной им женщиной и её сыном не от дедушки – там я слушал рассказы о прошлом, играл в компьютер (у меня самого компьютера тогда не было) и угощался вкусными разносолами, в избытке имеющимися у архонта и его «новой семьи». Самым ярким впечатлением от обиталища дедушки являлось наличие там электрического камина (роскоши по тем временам), на котором всегда лежала банкнота в один доллар. Также, не думаю, что забуду и его обширную коллекцию обуви.

      Однажды дедушка взял меня с собой на дачу. Из детей, кроме меня, там был сын его женщины и какая-то девочка-родственница, оба ребенка младше меня лет