Владыки Мегамира. Юрий Никитин

от него пахло диковинными травами. Соколов кивнул на раздутого от гордости варвара:

      – Поступаешь в распоряжение Великого Воина.

      Муравьев, глупо улыбаясь, переводил взгляд с одного на другого, понял, отшатнулся:

      – Шутите? У меня работы непочатый край. Сами рыскайте!

      В голосе Соколова появился металл:

      – Он тебя избрал! Других не хочет. Сам виноват, зачем подружился?

      – Но я… другие…

      Соколов внезапно поник, было видно, как он смертельно устал:

      – Семен Тарасович, тогда предложите другой выход. Только не тяните из клопа резину. Ситуацию знаете.

      Семен застыл в немой ярости, глаза перебегали с одного лица на другое. Сотрудники отводили взгляды, некоторые отступали, прятались в кабинеты. Влад положил огромную ладонь на плечо химику:

      – Со мной не пропадешь! По дороге такие травы покажу!

      Соколов обратился к варвару:

      – А вторым спутником будет… Катерина Нечаева.

      Варвар вскинулся, словно в подбородок снизу всадила жало рисса-наездница:

      – Принцесса Кася? Ее не беру!

      Их окружали, привлеченные громкими голосами, сотрудники Станции. Появилась запыхавшаяся Кася. Прискакал на одной ноге закованный в прозрачный клей Ковальский, выказывая завидную живучесть.

      Соколов покосился на прибывших, сказал насмешливо, намеренно повышая голос:

      – Великий Воин, ты не совсем прав. Мы ведь не сомневаемся в твоем умении управлять могучим димом или стрелять из арбалета? Поверь, Катерина Нечаева умеет многое из того, о чем ты не подозреваешь.

      Глаза Влада блеснули красными огоньками:

      – В Лесу опасно. Лес – для мужчин.

      – Великий и доблестный Воин, – проговорил Соколов, пряча усмешку, но прятал так, чтобы варвар заметил. – Это не женщина, а специалист. У нас нет разделения на женщин и людей.

      Лицо Влада дрогнуло, синие глаза вспыхнули ярче, красные огоньки горели яростью. Он оглянулся на Касю, та сжимала кулачки и прожигала лютым взглядом огромные дыры в его спине. Вокруг ухмылялись сотрудники, отводили глаза.

      Соколов объяснил громко, покровительственно:

      – Они становятся женщинами, когда приходит время выходить замуж, когда наступает период кладки яиц… тьфу!.. время рожать. А в работе – только специалисты. Скидок не бывает.

      Влад снова выпрямился надменно, сухо отрезал:

      – У вас – да. Но отряд веду я? Женщин не беру.

      В мощном голосе была завершенность, окончательность. Когда он замолк, все молчали, ибо последнее слово было за ним. Кася выдвинулась, глаза метали молнии:

      – Боишься, что смогу что-то делать лучше? Позора боишься?

      Влад смотрел холодно, после паузы губы слегка шелохнулись:

      – Женщина, ты ничего не можешь делать лучше.

      Кася в наигранном изумлении вскинула и без того высокие брови:

      – Так в чем беда? Приказывать мне ты не волен. Меня берет Семен Тарасович, а тебе я не подчиняюсь. Хоть ты и главный, как было объявлено. Вассал моего вассала не мой вассал –