Пазл. Юрий Горюхин

как же ты? – заинтригованно спрашиваю.

      – Я-то ничего, померз до Челябинска, потом бежал с этого поезда, места-то знакомые были: когда в поселке Симской Завод работал, мы с Васькой Курчатовым постоянно в Челябинск по делам ездили. А вот Женьку моего закрутила, завертела революционная круговерть! Татьяна Александровна, матушка его, жена моя, взяла да послала следом за колчаковским поездом папку спасать. А он был хоть и оглобля оглоблей, лет-то ему было всего семнадцать. Ну и поехал спасатель в сторону города Нерчинска, там наша старшая дочь Ксения проживала.

      – Так это же почти Китай с Монголией! По тем временам – два месяца пути!

      – Два месяца! Мы Женьку только после окончания всей Гражданской войны увидели. Вот когда настало время первого кавалера ордена Красного Знамени Василия Константиновича Блюхера вспомнить, на улице которого мы теперь проживаем. Познакомился с ним Евгений, в Красную армию вступил, а заодно и в большевистскую партию. В Иркутске они колчаковский эшелон с золотом под свою охрану взяли (правда, до них кто его только уже под охрану не брал, благо золота было столько, что и Антанте, и белочехам, и большевикам хватило). Потом в Дальневосточной республике Блюхер вручил Евгению мандат агитатора по выдвижению Блюхера в Учредительное собрание – тогда тоже все было как обычно. У Евгения много чего еще было, но пусть он сам тебе все расскажет, зачем мне его жизнь своими словами искажать?

      – А сестру Ксению дед Женя нашел? – не унимаюсь.

      – Нашел… Их поезд в восемнадцати километрах от Нерчинска тогда стоял, комиссар Николай Иванович Сперанский, добрый человек, дал ему самого быстрого коня, но Евгений все равно чуть догнал свой эшелон. Но повидался со всеми, всех троих – Ксению, мужа ее, ребенка ихнего – в одной могиле похоронили. Татьяна! Таня, голубушка…

      Но Татьяна Александровна уже сама несла в подрагивающих руках блюдечко с рюмкой кагора. – Юрочка, ты после Нового года приходи, нам отдыхать пора.

      История 9

      Все кругом только и говорили: «Новый год – Новый год, Дед Мороз – Дед Мороз, Снегурочка – Снегурочка, подарки…» Новый год я благополучно проспал. Первого января пришел Дед Мороз, стал говорить глупости низким женским голосом и беспрерывно стучать палкой по полу. Снегурочка тоже пришла и стала пищать такие же глупости, что и Дед Мороз, но палкой не стучала – разводила руками в пушистых варежках. Подарки нам с сестренкой дали одинаковые: два шелестящих целлофановых кулька конфет с мандаринами. Наташка высыпала свой кулек себе в кроватку и стала кидаться в меня карамельками. Быстро набив карманы леденцами, я решил, что достаточно поиграл с сестренкой, и пошел поздравлять с Новым годом прадеда Константина Ивановича.

      Дверь в квартиру прадедушки и прабабушки была открыта. Кругом бесшумно передвигались какие-то непраздничные люди и тихо переговаривались вполголоса. Увидал колыхнувшийся подол прабабушки, ухватился цепкой ручонкой:

      – Кто это, прабабуля? Чего они тут ходят? Я прадедушке леденцов принес Наташкиных, пусть он мне про деда Сашу и