Вторник, №18 (37), декабрь 2022. Игорь Михайлов

чувства юмора, ну или оно было, но где-то на уровне кончиков его пальцев.

      Мы стояли рядом, спиной к барной стойке, лицом к Кириллу и нашим ребятам – я, Леднёва и между нами этот её новый поклонник, ну или кто он там ей был. (Она вообще мало в чём разбирается хорошо, а в парнях так точно ничего не соображает, то есть вообще. Каждый следующий – очередная слёзная ошибка.)

      К бару всё время кто-то подходил и уходил с напитками, но посторонних среди них не было, так как для празднования своего дня рождения наш однокурсник Арсен Аданец закрыл популярный в городе молодёжный клаб «Запасной Выход», которым владел его отец. Всё было прикольно, пока во время нашего всеобщего хохота над анекдотами мне вдруг не показалось, что моего локтя кто-то легонечко касается. Раз, другой… Я обернулась, решив, что это происходит не случайно. И я была права. Это был он, леднёвский непонятно кто. Он не смеялся совсем. Он смотрел на меня так, будто хотел что-то сказать, однако ничего не говорил. Но когда он в очередной раз нагло дотронулся до моей руки, я резко развернулась и, уставившись на него в упор, прошипела:

      – Тебе чего?

      Я посмотрела на Леднёву, мол, займись. Но ей было не до него. Она давилась со смеху. Ну не до такой же отрешённости в самом деле, чтобы забыть про того, с кем пришла? Хотя, конечно, не одна она была подвержена обаянию Кирилла. Не буду врать, у него даже старые анекдоты слушаются как новые. Вот чего-чего, а этого таланта у меня нет. И это не имеет отношения к моему чувству юмора. Мне кажется, я знаю все анекдоты на свете, но сама я их почти не рассказываю, ну или рассказываю, но не так, как Кирилл. Он их преподносит очень по-своему. По-особенному. Я думаю, что никто из наших ребят так азартно их рассказывать не умеет. Кирилла же я готова слушать часами и мне всегда будет смешно. Я вообще люблю смотреть на него, когда он разговаривает. Особенно люблю смотреть на его губы. Одним словом – смотреть ему в рот. Что я и делаю. Я бы так и продолжала смотреть на Кирилла, если бы не этот странный леднёвский мальчик.

      – Хотел познакомиться, – ответил он.

      – Леднёва ведь представила нас всех – «моя группа». Тебе что, мало?

      – Да, мало. Она не назвала тебя.

      – Значит, не надо было, – сказала я и, забрав с бара свой второй за вечер дисаронно со льдом, ушла к Кириллу.

      Он сидел на высоком стуле перед небольшой сценой, в окружении наших ребят, и шпарил свои хохмы, пока молчала музыка. Он вполне мог бы их говорить и со сцены, так это было восхитительно. Мне жутко захотелось встать с Кириллом рядом, хотя бы для того, чтобы этот леднёвский парень отцепился. Но он как раз последовал за мной.

      Я подошла к Кириллу и подставила ему своё лицо. Его крепкая рука рефлекторным движением обвила змеёй мою шею, и на моём носу отпечатались его губы. Ну почему на носу? Что за дурацкая манера? На нас смотрит вся группа… А мне так хочется быть его маленькой девочкой! Но не ребёнком же, в самом деле, а обычной современной студенткой меда, которая тоже может нормально целоваться в губы на виду у всех. Конечно, ничего особенного не случилось после наших с Кириллом объятий. Все по-прежнему хохотали над его анекдотами,