Черный гардемарин, судьба и время. Алла Валерьевна Репина

все идут на практические занятия, а я беру у офицера деньги под расписку и на берег за провизией; затем следить за изготовлением еды на камбузе и за корпусной прислугой; при том повара так и норовят устроить торговлю съестными припасами воспитанников! Команда относится к своим обязанностям невнимательно; чистота и порядок в кухонной посуде и в столовом белье достигаются зверскими усилиями.

      Вестовым у меня молодой матрос, не признающий дисциплины: грязно бранится, плюет на палубу, выходит на верх неодетым и без обуви, удит рыбу в будни, еле передвигает ноги; при том при хаотическом состоянии своего языка и мыслей – любитель порассуждать об устройстве общества.

      Я ему: «Правила команды знаешь? Все вызовы к начальству и его приказания должны исполняться нижними чинами бегом».

      Он мне: «Пал Василич, а почему при раздаче вина нижним чинам 2/3 чарки за обедом и только 1/3 чарки за завтраком и ужином? И боцмана меня чуть что, по морде!» – «Хм. Откуда ты такой?» – «Из крестьянского сословия» – «Грамотный?» – «Не, грамоте мы не знаем» – «Что ж так?» – «Дык лень было по малолетству. А баре не обучили. Ездят на моторах, сидят в саду у самовара. Болтаются в усадьбе, ничего не делают. Пьют нашу кровушку, мироеды».

      «Ну-ну, – говорю, – пьют. Прямо из самовара».

      «Ничо, – огрызается вестовой, – скоро будет другой режим: социализм» – «И что ж это за зверь такой, твой социализм?» – «Вы, офицера, в кочегарке; мы матросы на мостике» – «И что ж ты, неграмотный, намерен делать на мостике? Топить транспорт?» – «Дык равенство».

      Сей диалог мы с ним вели, бредя с корзинами провизии от лавочки Кохов. Вскоре стала известна причина мечты матроса о «социализме»: разводила полундру среди нижних чинов лавочница Кох. Лавочники Кохи и Зейцы, германские подданные, тайно снабжали нижних чинов вином, заодно ведя с ними пропагандные разговоры о неподчинении офицерам; они же присуждали артельщикам матросов премии за забранный товар, вручая им при том листовки германского штаба.

      Сам же вестовой и приносит мне германскую картинку – посмеяться. На листовке царь с царицей восседают на кремлевской стене у самовара; под ними горы черепов и лужи крови, в коих корчатся солдаты и матросы. Доложил о происшествии отделенному офицеру-воспитателю мичману Дориану; делу дали ход; артельщикам команды запретили посещать лавки Кохов и Зейцев. У нижних чинов произвели обыски; при том обнаружилось еще и мокрое белье в чемоданах – источник других зараз.

      Воевать с матросами приходилось по всем поводам.

      Неприятель, несомненно, прикладывал свою руку к развитию волнений среди нижних чинов. Однако и без сторонней поддержки русские матросы отличались непередаваемым упорством в своем нежелании исполнять приказы начальства.

      Попав в Гельсингфорс, мы, кадеты младшего специального класса, увидели толпы пьяных русских моряков: фуражки на затылке, честь не отдают – посмешище для финнов и очаг заразы для сухопутных войск; городская гауптвахта переполнена нашими матросами – справиться с этой стихией не представляется возможным. Тяге матросов к вину