Тонкий лёд. Юлия Цыпленкова

бессилен.

      Мы пришли в зал, стены которого оказались увешаны оружием. Здесь я не была еще ни разу и, как только Аристан выпустил мою руку, занялась осмотром смертоносного великолепия. Впрочем, от созерцания меня отвлек звон стали. Я порывисто обернулась и вздохнула с облегчением. В руках мужчин появились рапиры, всего лишь рапиры. Диар заметил, как я выдохнула и лукаво подмигнул. Смущенно улыбнувшись, я подошла к банкетке и присела рядом с сюртуками агнаров, небрежно сброшенных на нее. Арти, встав рядом, накрыл мое плечо ладонью и воззрился на дуэлянтов.

      Мужчины склонили головы, отсалютовали рапирами друг другу и встали в стойку. Я невольно залюбовалась своим женихом и оттого пропустила начало их словесных выпадов, которые они чередовали с выпадами рапирами. А когда очнулась, услышала:

      – Арис, признайся, что опять смухлевал, – требовал Одмар Наэль. – Ты всем известный плут. Если признаешься, я пощажу тебя и не унижу своей победой в поединке.

      – Наэль, ты слишком самоуверен.

      – Альдис, проклятье, но ты же мухлевал!

      – Чем докажешь?

      – Своей победой!

      – Тогда победи.

      – Хорошо. Тогда, если я выиграю, я требую компенсацию, которая удовлетворит мое попранное тобой самолюбие.

      – И что же ты хочешь, Одмар?

      – Поцелуй прелестной агнары Флоретты, – я охнула, глядя на широкую ухмылку нахального агнара.

      – Не зарывайся, – холодно ответил Аристан.

      – Хорошо, тогда ты сделаешь то, что отказался сделать три года назад.

      – Ты был зверски пьян и только безумец встал бы тогда под дуло пистолета.

      Я ощутила новый прилив тревоги. Арти с интересом внимал разговору дуэлянтов, не прервавших свой поединок ни на мгновение. Я слушала, как звякает сталь, смотрела на их быстрые перемещения и снова любовалась своим женихом, чьи волосы взлетали от резких движений. Всегда безупречный порядок его прически был нарушен, и я отметила, что вольность в облике ему невероятно идет. Расстегнутый ворот рубахи, поддернутые рукава, в беспорядке разметавшиеся волосы – все это делало диара более человечным, более живым. Глаза его сейчас поблескивали азартом поединка, и корка льда, обычно сковывавшая взгляд, исчезла. Теперь мне было проще представить гуляку и повесу Аристана Альдиса. И мысли о его прошлом невольно заинтересовали. Я решила, что при возможности, все же расспрошу диара, когда он станет уже моим мужем.

      – Но сейчас я трезв, и ты не можешь сомневаться в верности моего глаза и твердости руки, – возмутился Наэль.

      – Ты хочешь оставить мою невесту вдовой еще до свадьбы? – насмешливо спросил диар.

      – Арти, о чем они? – спросила я, встревожено заерзав на своем месте.

      Брат пожал плечами и продолжил следить за поединком.

      – Арис, я настаиваю, если выиграю я: поцелуй твоей невесты, или ты водрузишь себе на голову треклятое яблоко и дашь мне доказать тебе, что я меткий стрелок.

      – Тебя так задел тот спор? – с усмешкой спросил д’агнар Альдис.

      – Спать