Отморозок Чан 1: Нет чести, нет цели, нет жалости. Исаак Вайнберг

больше платит. Нас нанимают не только подземные жители, но и те, кто живёт на поверхности. Да и многие сталкеры тоже переселились наверх… Короче, разрастаемся. Мы заняли пять станций под землей, плюс держим два крупных поселения снаружи. Конкуренции в нашем ремесле мало: есть всякие мелкие боевые группировки, да бандиты, которых нанимать станет только ёбнутый – это ж наглухо отбитые отморозки. Правда бандитов до хера, и сталкеров они пиздец как не любят.

      Ладно, хуй с ним, хорош тут стоять на проходе и думы думать. Вон уже смотрят с подозрением: ни то палить начну, ни то хер показывать.

      Я прошёл немного дальше, свернул к деревянной лестнице и поднялся на платформу. Да, Советская всё такая же… Точнее, хуй его знает, может и другая совсем, но с этой позиции нихуя не изменилось: дома выстроены под самый потолок, все из красного кирпича, все расположены строго по плану, а между домами оставлены узкие улочки и места для загонов и подземных грядок.

      Такая сложная и монументальная архитектура тут нихуя неспроста. На этой станции выход наружу. Если какие твари, включая людей, попрут сюда сверху – сколько бы их ни было, сдержать их сможет совсем небольшая бригада. Все двери быстро запрут, окна есть только под самым потолком. Нежданные гости окажутся в узких каменных коридорах, и их быстро уничтожат прицельным огнём сверху или же закидают горючими бутылками (пожара не случится – гореть нечему).

      Я шёл по узким улочкам, освещённым масляными лампами. Стояла тишина, вокруг не было ни души – видимо, все уже спали. На стенах тут и там намалёваны указатели: «Кабак – второй поворот налево», «Выход на поверхность – первый поворот налево и см. указатели», и масса других.

      Наконец, я увидел надпись «Ночлежка» у одной из дверей… То, что надо. Я подошёл и дёрнул ручку на себя. Деревянная дверь со скрипом поддалась. Я вошёл внутрь.

      Небольшое помещение, стены такие же, как и снаружи: кирпич без отделки. Освещение тусклое – снова масляные лампы. В зале около десяти самодельных деревянных столов, вокруг которых расставлены деревянные стулья. В углу помещения стоит массивная барная стойка, а по ней растёкся какой-то жирный пидр. Спит, падла, в рабочее время. Рядом со мной наверх, на второй этаж, уходит лестница из проржавевшей стали.

      Все столы, кроме одного, пустуют. За ним сидит компания их трёх лихого вида мудаков: явно конченые уёбки – уверен, отморозки с бандитских станций.

      Я прошёл и сел за свободный столик. Один из мутных уёбков оглянулся на меня, внимательно изучил взглядом, потом развернулся к своим друзьям-пидорасам и что-то сказал, после чего они тоже посмотрели на меня. Всё ясно, блять… Не мог этот день закончиться хорошо. Интересно, успею я хоть пожрать?..

      Нет, нихуя не успею, встают уёбки.

      Они подошли с типичными для шайки отморозков охуевшими ухмылками: чуют своё численное превосходство, мрази гнилые. Двое с наглыми ебальниками сели за мой стол, а третий подошёл ко мне и поставил ногу на стул, стоящий рядом. Он облокотился на ногу и наклонился поближе ко мне.

      – Слышь, – заговорил