Собрание творений. Том V. Приношение современному монашеству. Святитель Игнатий (Брянчанинов)

отцам, не имея благодати отцов. Что было в тех выражением обильного присутствия в них Святого Духа, то в безрассудных, лицемерных подражателях служит выражением обильного невежества, самообольщения, гордости, дерзости. Возлюбленные отцы! Будем произносить слово Божие братьям нашим со всевозможным смирением и благоговением, сознавая себя недостаточными для сего служения и охраняя самих себя от тщеславия, которое сильно стужает людям страстным, когда они поучают братию. Подумайте, что мы должны воздать ответ за каждое праздное слово[167], тем тягостнее ответ за слово Божие, произнесенное с тщеславием и по побуждению тщеславия. Потребит Господь вся устны лстивыя, язык велеречивый, рекшия: язык наш возвеличим, устны наша при нас суть: кто нам Господь есть[168]? Потребит Господь ищущих славы своей, а не Божией. Устрашимся прещения Господня! Будем произносить слово назидания по требованию существенной необходимости, не как наставники, а как нуждающиеся в наставлении и тщащиеся соделаться причастниками наставления, преподаваемого Богом в Его всесвятом Слове. Кийждо якоже прият дарование, говорит святой апостол Петр, между себе сим служаще, яко добрии строители различныя благодати Божия. Аще кто глаголет, яко словеса Божия, со страхом Божиим и благоговением к словам Божиим, а не как свои собственные слова; аще кто служит, яко от крепости, юже подает Бог, а не как бы из своей собственной: да о всем славится Бог Иисус Христом[169]. Действующий из себя действует для тщеславия, приносит и себя, и послушающих его в жертву сатане: действую щий из Господа, действует в славу Господа, совершает свое спасение и спасение ближних Господом, единым Спасителем человеков. Будем страшиться преподания новоначальному какого-либо необдуманного наставления, не основанного на слове Божием и на духовном разумении слова Божия. Лучше сознаться в неведении, нежели выказать ведение душевредное. Охранимся от великого бедствия – превратить легковерного новоначального из раба Божия в раба человеческого[170], привлекши его к творению падшей воли человеческой вместо всесвятой воли Божией[171]. Скромное отношение советника к наставляемому – совсем другое, нежели старца к безусловному послушнику, рабу о Господе. Совет не заключает в себе условия непременно исполнять его: он может быть исполнен и не исполнен. На советнике не лежит никакой ответственности за совет его, если он подал его со страхом Божиим и смиренномудрием, не самопроизвольно, а будучи спрошен и понужден. Также и получивший совет не связывается им; на произволе и рассуждении его остается исполнить или не исполнить полученный совет. Очевидно, как путь совета и последования Священному Писанию сообразен с нашим слабым временем. Заметим, что отцы воспрещают давать совет ближнему по собственному побуждению, без вопрошения ближнего: самовольное преподание совета есть признак сознания

167

Мф. 12, 36.

168

Пс. 11, 4–5.

169

1 Пет. 4, 10–11.

170

1 Кор. 7, 23.

171

Здесь говорится не о наружном послушании монастырском, не о трудах и занятиях монастырских, назначаемых монастырским начальством, но о послушании нравственном, сокровенном, совершаемом в душе.