В конце времен. Дмитрий Мансуров

ворвался в кабинет и увидел насмерть перепуганного парикмахера. Не говоря ни слова, Кащей потряс перед ним выхваченным из кармана мешочком с деньгами, и страх на лице парикмахера сменился на что-то, пока еще толком неопределимое.

      – Вход с другой стороны! – начал он, но Кащей его перебил, стараясь говорить негромко, чтобы его случайно не услышали посторонние:

      – Я в курсе, но мне нужно поговорить с Вами наедине, без свидетелей, – парикмахер снова напрягся, и Кащей обрушил на него ушаты самой вдохновенной лжи, которую мог придумать за те секунды, за которые обходил дом. – Видите ли, в чем дело: барон, который сидит в кресле и ждет, что его приведут в порядок, довольно жестокий человек – если не верите, выйдите на минуту на улицу и послушайте, что говорят о нем его слуги. Так вот, я пришел, чтобы предупредить о нависшей над Вами смертельной опасности: этот барон уже казнил всех своих парикмахеров мучительной смертью, всего-навсего за то, что ему не понравилось, как они поправили ему прическу. Он считает себя величайшим знатоком парикмахерского дела и, готов поклясться, что во время стрижки доведет Вас своими придирками до белого каления.

      – Я обращусь в городскую стражу! – не особенно уверенно ответил парикмахер.

      – Не поможет: три парикмахера погибли страшной смертью на рабочем месте во время работы над посторонним клиентом, и ни один свидетель ничего подозрительного не видел. Сами понимаете, этот барон не будет говорить каждому встречному-поперечному, что он расправляется с неугодными, но, поверьте мне, это так и есть на самом деле!

      – И что мне делать? – последовал вполне предсказуемый вопрос. Ответ на него был готов намного раньше ожидаемого парикмахером: Кащей рассчитал все с самого начала.

      – Я займу Ваше место, а Вам в качестве компенсации за то, что Вы немедленно покинете это заведение на некоторое время, я даю тысячу золотых рублей.

      Глаза парикмахера округлились:

      – За такие деньги я вам отдам парикмахерскую в аренду на два года! Стригите, кого хотите и как хотите!

      – Двух недель будет достаточно, – заверил его Кащей, и парикмахер пулей выскочил за дверь, попросив передать сдачу поджидающему графу. Кащей снял плащ и надел белый халат. Вооружившись ножницами, он вернулся в зал и передал графу деньги.

      – А где… – удивился граф. Кащей указал на дверь:

      – У него что-то случилось дома, вот он и оставил эту работу за мной. Я его помощник, если Вы еще не знаете!

      – Меня мало волнует, кто Вы! – дипломатично ответил граф. – Главное, что он меня уже постриг, а иначе я не был бы таким миролюбивым.

      – Заходите еще, мы всегда будем Вам рады! – льстиво протянул Кащей, и граф, растянув рот в счастливой улыбке и развесив уши, вышел из парикмахерской, довольный собой, как никогда ранее. Кащей пригласил барона. Тот, бурча под нос не самые ласковые слова, грузно плюхнулся в кресло, и оно жалобно скрипнуло под его тяжестью. Кащей с умилением посмотрел на его пышную и роскошную шевелюру и с