Три мужа для Кизи. Книга 4. Елена Юрьевна Свительская

разве зажила твоя душа? – грустно спросил он.

      – Когда-то я думала так же… – она подняла взгляд по стене храма, к его крыше, устремлённой в небеса. – Я винила свою судьбу и тосковала, что не умерла. Я потеряла всех моих в тот день. А потом я подумала, что всё же – благодаря ему – я не всю возможную боль испытала в тот день. Пусть я никогда не смогу подарить ему мою чистоту – теперь уже не в этой жизни – но зато он от какой-то боли меня спас. Могу ли я роптать на мою судьбу? Знаешь… – опустила взгляд на него, наполненный слезами. – Там… среди трупов… лежала моя подруга. На ней в тот день была такая же голубая юбка, как и у меня. Но они мучали её! А меня эта участь миновала, потому что он за мной пришёл… – всхлипнула. – Я иногда думаю… если б моя подруга выжила… ведь она б жила в большем ужасе, чем я! Опозоренная! Видевшая только смерть в тот день! И, если бы она выжила, значит, никто за неё так и не вступился! Как она будет с этим жить?!

      – У тебя доброе сердце, – Аравинда вздохнул. – Жаль, что ни ей, ни тебе я помочь не смогу!

      – В этом мире ещё достаточно тех, кто нуждается в чьей-то помощи, – она снова посмотрела наверх. На небо.

      Потом взгляд опустила на молодую заплаканную женщину и идущих за нею детей.

      Чарующе улыбнулась вдруг и, перекружившись вокруг молодого прислужника – у него дыхание перехватило от внезапной грации её движений – поплыла к детям. Смеясь, в танце прошлась мимо них, приласкала по волосам заплаканную девочку. Та, глаза широко распахнув, смотрела за ней. Даже мать позабыла плакать – засмотрелась.

      Сандхья исполнила свой танец перед храмом. Или, скорее, перед случайными этими людьми. Пока она танцевала – они забыли обо всём. Пусть даже лишь на несколько мгновений. Но Аравинда видел, каким восторгом горели глаза у них всех.

      – Пойдём! – доплыла до него наконец дева, подобная апсаре. – Настоятель нас ждёт.

      – Пойдём, – смущённо ответил он.

      Но, уходя, обернулся и посмотрел на зачарованные глаза детей, от которых уплывала сказка.

      Сказка, которую они внезапно увидели.

      – Мама, я тоже так хочу! – потянула мать за дупатту младшая девочка. – Она так божественно танцует!

      Сандхья лишь улыбнулась и уплыла. Чудо красоты, которое она им подарила, высушило слёзы и осталось в их сердцах.

      – Вообще-то, я из семьи музыкантов и артистов, – шепнула она Аравинде, когда они уже отошли. – Я родилась, чтобы играть и танцевать. И я теперь попала в храм, чтобы снова танцевать. В танцах моя судьба.

      – Ты поэтому так быстро научилась! – улыбнулся Аравинда. – Ты уже видела…

      Она, загадочно улыбнувшись, прижала ладонь к губам.

      – Но я боюсь, что шрамы и те раны тебя беспокоят, – добавил он несколько шагов спустя.

      – Ты во мне видишь лишь шрамы и раны? – усмехнулась молодая дэвадаси.

      – У всех есть тело, а раны его болят.

      Она рассмеялась.

      В покоях настоятеля что-то упало и прокатилось по полу, металлическое.

      Сандхья тут же посерьёзнела.

      Аравинда, вздохнув,