Прозрение Эль. Евгения Райнеш

гордился этим брошенным вскользь замечанием.

      Из оружейной принесли лук и стрелы. Наследный принц, несмотря на протесты дворецкого, собственноручно и с удовольствием очищал древесину от толстой плёнки масла, которым оружейники пропитали оружие; настраивал спущенную долгое время тетиву, постепенно увеличивая натяжение; проверял наконечники стрел на ржавчину. Выбрав момент, когда Дарс отлучился по каким-то делам, один раз высунулся из окна и, удостоверившись, что его никто не видит сбил пару птиц, имевших неосторожность в этот момент присесть на ветви дерева напротив опочивальни принца Рафа.

      Про птиц, конечно, всё равно узнали, но никто ничего не сказал. Просто через пару часов их трупики, пронзённые стрелами принца, исчезли со двора, словно их и не было.

      В общем, жизнь налаживалась. Раф настолько переполнился надеждами, что даже эти выматывающие сны за время подготовки к охоте видел всего-то пару раз.

      И не только принц эти несколько дней пребывал в приподнятом настроение. Весь замок жил ожиданием чего-то нового и свежего до самого дня, назначенного для Большой Императорской Охоты. Все события, происходящие в Таифе несколько последних лет, носили трагический характер, и всем – от бездомного оборванца до высокого чина, приближённого к императору, – хотелось хоть чего светлого и радостного в этой череде удручающе-печальных дней.

      Наконец-то этот день пришёл. Рассвет ещё еле занимался над Каракорумом, а во дворе императорского замка забурлила жизнь.

      Глава третья. Большая Императорская Охота

      Когда солнце красноватым зимним светом окрасило стены цитадели Сента, все вельможи и их свита уже ждали императора в полной боевой готовности и с давно забытым воодушевлением. Он опаздывал, но даже это обстоятельство не снижало общую радость от предвкушения предстоящей охоты. Когда Сент наконец появился, накал чистого восторга достиг своей высшей точки: охотники кричали, лошади ржали, а собаки лаяли.

      Обстановка подействовала и на Сента, даже на его впалых, обычно мертвенно бледных щеках выступил чахлый румянец. Рафу, ожидающему в стороне от собравшихся на охоту приближённых его величества, показалось, что отец задрожал от нетерпения, прихлопывая рукояткой арапника по высоким, тяжёлым ботинкам.

      К Рафу вместо старого Дарса на время выездки приставили молодого оруженосца – высокого и мускулистого, парень явно тренировался не с дворцовой челядью. Рафу он показался немного знакомым, не настолько, чтобы бросаться друг к другу со словами «Как ты, приятель?!», но принц явно где-то его уже видел. Скорее всего, оруженосец был сыном какого-нибудь барона средней руки, желающего тем или иным способом войти во дворец.

      И, хотя парень явно хорошо обучен военному делу и прекрасно натренирован физически, Раф злился, что Дарса без его согласия отправили на задний план. Конечно, старый слуга уже разваливался на ходу, но с ним всегда легко и забавно. Вот как можно подшучивать над этим новеньким, когда у того в глазах