Рискованное счастье. Анжела Биссел

огромного стола ей не нравилась.

      – Роза, ничего, если я поем на террасе?

      Там хотя бы были птицы и сверчки для компании. И она могла смотреть на море и наблюдать, как солнце опускается за горизонт.

      Экономка улыбнулась:

      – Конечно.

* * *

      Час спустя Джордан сидела на террасе в сгущающихся сумерках с бокалом белого вина, наблюдая, как в небе пышные оттенки оранжевого сменяются фиолетовыми. Она слышала смех и обрывки разговоров, доносящиеся откуда-то из сада. Женский голос принадлежал Розе; мужские голоса, без сомнения, – Альфонсо и Делмару.

      Она представляла себе трио, наслаждающееся трапезой на свежем воздухе, и их веселые голоса обостряли чувство одиночества, охватившее ее в последний час.

      Она сделала глоток вина. Ксавье намеренно оставил ее в одиночестве, заставил скучать?

      Теперь его предложение гостеприимства не кажется таким уж щедрым.

      Но почему? Он как-то проверяет ее? Он оставил ее здесь, чтобы посмотреть, что она сделает? Что, он думал, она сделает? Украдет столовое серебро?

      В тихом воздухе раздавались раскаты смеха, и Джордан выпила еще глоток вина.

      Она помнила это ощущение пустоты в груди. Это тотальное одиночество. И она не позволит этому ощущению заставить ее страдать. Она не жалела себя. Жалость к себе была пустой тратой времени. Джордан узнала об этом в детстве, после отъезда матери, когда поняла, что плач под одеялом не вернет мать назад. Она вытерла глаза, встала с постели и сосредоточилась на родителе, который у нее все еще был. Джордан стала незаменимой для своего отца. Ведь если она будет нужна папе, он не уйдет. Не оставит ее, как оставила мама.

      Джордан откинула детские воспоминания. Размышление о прошлом было просто еще одной формой жалости к себе. Лучшим лекарством от грусти было действие, и с этой мыслью она встала, взяла бокал и отправилась на поиски хоть каких-то развлечений.

      Глава 3

      Была почти половина второго дня субботы, когда Ксавье приехал домой – на два часа раньше, чем предполагал. Он забрал портфель, отпустил водителя на выходной и вошел в дом.

      Он спал всего пару часов и выпил не меньше восьми чашек кофе – поэтому не ощущал усталости. Он оседлал волну – именно так он чувствовал себя в разгар крупной сделки. Сосредоточенный и безжалостный.

      Сейчас идеальное настроение для решения проблем с рыжей бестией. Он занялся бы этой проблемой раньше, если бы не адвокаты Питера Рейно, которые ждали доработанную версию стопятидесятистраничного контракта. Либо они требовали пояснения каждого пункта и подпункта, чтобы растянуть оплачиваемые часы, либо сам Рейно затягивал процесс.