Самое страстное перемирие. Энди Брок

Но она не могла представить его в роли опекуна!

      – Но что ты знаешь о воспитании девочки-подростка?

      – Это тебя не касается. Важно то, что я смогу защитить ее состояние, разумно вложить его для нее, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы понять, что она хочет с ним делать.

      Кейт провела пальцем по крошкам сахара на столешнице, представляя, что, должно быть, чувствует София. Она ни разу не встретилась с ней тем летом, что провела в Агиа-Лукии, – София уехала по какой-то схеме обмена, если Кейт правильно помнила.

      Собственная семья Кейт была далека от идеала, но, по крайней мере, у нее все еще была мать.

      – Значит, самое главное – найти ей безопасный дом? Где-нибудь, где она будет чувствовать себя в безопасности…

      – Да, именно это я планирую сделать. – Яростная решимость полыхнула в глазах Никоса. – Но позволь мне прояснить одну вещь, Кейт: я здесь не для того, чтобы узнать твое мнение о благополучии детей.

      Он решительно отодвинул чашку с кофе в сторону.

      – Согласно условию суда, чтобы стать опекуном Софии, я должен доказать, что я состою в стабильных отношениях, предпочтительно в браке.

      Он сделал паузу, оценивая, какое впечатление произвели на нее его слова, и эффект оказался ошеломительным!

      – Что мне нужно сейчас, так это твое согласие, что ты будешь моей женой.

      Кейт моргнула, напоминая себе, что нужно дышать. Второй раз Никос сделал ей предложение, но обстоятельства не могли быть более разными. Первый раз был таким нежным и радостным. Они так сильно любили друг друга, и Кейт была убеждена, что их счастье будет длиться вечно. Как она ошибалась!

      Кейт закрыла глаза от боли, внезапно пронзившей ее. Ей казалось, что она давно преодолела эту боль. В этом она тоже ошибалась.

      Она снова открыла глаза и увидела, что Никос смотрит на нее, ожидая ответа.

      – Мой ответ – «нет», Никос. – Она подчеркнуто покачала головой, отчаянно пытаясь не обращать внимания на стук своего сердца. – Я не могу этого сделать. Это было бы неправильно.

      – И увидеть, как Софию передают в руки дальнего родственника – двоюродного дядюшки, которого она никогда не видела, которому наплевать на нее или Филиппа. В этом отношении – это было бы правильно, не так ли?

      Ответ Никоса был горячим и резким, и от гнева у него раздулись ноздри.

      – Но должен быть кто-то еще, кто мог бы действовать как ее опекун.

      – Больше никого нет. Я единственный человек, который заботится об интересах Софии. Я знаю, что Филипп хотел бы этого.

      – Но он не назвал тебя ее опекуном в своем завещании?

      – Нет никакого завещания. Филипп так и не сделал его.

      Кейт это не удивило. Она не знала его хорошо, но Филипп произвел на нее впечатление человека, далекого от практической стороны жизни. Его блестящий ум мог придумывать новые удивительные способы революционизировать индустрию программного обеспечения, но почему-то его шнурки всегда развязывались.

      – Почему я? – Она снова нервно потянула мочку уха. Из шторма вопросов, все еще гудящих у нее в голове, этот вопрос был первым,