Приключения попугая Кеши. Александр Курляндский

и вспрыгнул на подоконник.

      – Ке-еша, – бросился за ним Вовка.

      – Гуд бай, май лаф, гуд бай! – пропел на прощание Кеша.

      В переводе с английского это означало: «Прощай, любимый. Не поминай лихом!»

      И бросился вниз. С девятого этажа.

      Перед самой землёй Кеша расправил крылья, описал крутую дугу, нырнул в расщелину между домами и уселся на ветку дерева:

      «Ничего. Ты у меня наплачешься. Я тебя проучу. Ох, как я тебя проучу!»

      Он взглянул на Вовкино окно…

      И не нашёл его. Все окна в доме были одинаковые. Откуда он вылетел – неизвестно.

      Глава четвёртая

      Родительский дом

      Кто хоть раз не ночевал дома, тот поймёт Кешу. Ох, как страшно оказаться ночью на улице, на ветке дерева, в полной темноте. Со всех сторон доносятся скрипы, таинственные шорохи. Вот-вот явится абсолютно голый скелет. Как в фильмах ужасов. Или вампир. Или псих с ножом. И заорёт во всю глотку: «А-а-а! Вот ты где! Больше всего на свете я люблю жирненьких молоденьких попугайчиков!!!»

      Кеша хорошо знал: в таких случаях бесполезно кричать, звать на помощь. Пока в конце фильма не появится красивый молодой полицейский и не пристукнет злодея, никто тебе не поможет.

      Всю ночь Кеша не сомкнул глаз. Вспоминал родной дом. Вовку. Свой уютный тёплый диванчик. Как было хорошо! Если и объявится злодей, всегда можно выключить телевизор.

      Наконец наступило утро. Яркое, солнечное. Запели птицы, зачирикали воробьи. Вышел из подъезда толстый ленивый Кот. Зевнул и уселся на солнышке.

      У всех было утро. Все были довольны жизнью. Все. Кроме Кеши.

      Старая модница Ворона достала из мусорного контейнера соломенную шляпку. Примерила. Взглянула в осколок зеркала:

      – Прр-релестно!

      – А дырки? – спросил Кот. – В шляпе твоей – сплошные дырки.

      – Фасон такой. Дырчатый, – сказала Ворона. – Как сыр. Чем больше дырок, тем лучше.

      Кот усмехнулся:

      – Эх, вы! Нищета. Вам всё хорошо. Дырки от сыра, объедки. И что за народ?

      Воробей Коля, который клевал засохшую горбушку, поднял голову и с завистью сказал Коту:

      – Хорошо вам, на всём готовеньком. А тут прыгай целыми днями в поисках куска хлеба.

      – Хлеб? – презрительно сказал Кот. – Я хлеба не ем. От него толстеют.

      – А что ты ешь? – спросила Ворона.

      – Рыбу. Только очень свежую. Чтоб ещё дышала. Карпа, осетрину. Но больше всего люблю «Вискас».

      – Вискас? – ахнул Коля. – Это что за рыба?

      – Эх, вы, серость! – захохотал Кот. – «Вискас» – это заграничное питание. Бывает из мяса. Кролика, баранины. Или…

      Он взглянул на Ворону:

      – Или из птицы.

      – Из птицы? – ужаснулась Ворона. – Какой ужас! Да ты – людоед!

      Воробей Коля отпрыгнул в сторону:

      – Как вы можете есть? Из птицы!

      – Успокойтесь. Из такой птицы, как вы, мне даром не надо. У вас и мяса-то нет. Одни кости. Из вас «Вискас» не получится.

      – У меня одни кости? – возмутилась Ворона. – Я не костлявая, я стройная. Я каждое утро аэробику делаю.

      – Знаем