Я прикасаюсь. Книга стихотворений разных лет. Дмитрий Владимирович Власов

ем саду?

      Помнишь, милая, нежные руки,

      Поцелуи под сенью берез?

      Помнишь горечь последней разлуки

      И обиду непонятых слез?

      Мы тогда так нелепо расстались.

      Ты ушла, прошептав: "не зови"…

      Лишь увядшие листья остались

      Шелестеть об умершей любви.

      ***

      Мы ходили по улицам темным

      И по теплым подъездам грелись,

      А любовь была псом огромным,

      В пасти зверя клыки горели.

      Пес лохматый всегда был рядом,

      Он был нашей прекрасной частью

      И лизал языком и взглядом

      Наше чудо – февральское счастье.

      Самый преданный друг и служитель,

      Он хранил нас, не зная лени.

      Помнит город, наша обитель

      Тихой троицы мягкие тени.

      Скоро шли года, в темпе бега,

      А для пса все зима не кончалась.

      Он хотел веселого снега,

      Он не верил, что время мчалось!

      Мы взрослели, а пес не рос,

      Да и мог подрасти едва ли.

      И ушел как-то милый пес

      Тех искать, кто в глаза б целовали.

      Не держали на поводке!

      Кому греет он руки теперь?

      Ходим мы поврозь в холодке…

      Ну, полай же нам, ласковый зверь!

      Корабль снов

      Спокоен голубой

      Небесный океан.

      Там, где гремит прибой -

      Дыханье чудных стран.

      Корабль колет лед

      На зависть всем врагам.

      И вот он пристает

      К желанным берегам.

      Он робким стал сейчас,

      У пристани стоит

      Один в полночный час.

      А древний город спит.

      На корабле шабаш,

      И капитан орет:

      "Пусть город встретит наш

      Геройский, славный бот!"

      "Пускай он, милый, спит" -

      Матросы говорят.

      "Чтобы покой спасти,

      Поднимем якоря!"

      И вот из той страны

      Корабль плывет назад,

      А город смотрит сны

      Подряд, подряд, подряд.

      ***

      Море, кто ты? В час набата

      Ты царицы лени тише.

      Вечерами что-то пишешь

      Тонким перышком заката.

      Ты – живое, рыба-море.

      В твоем теле волнорезы

      Как случайные порезы -

      Незначительное горе.

      А в душе соленей раны,

      И болят они без срока…

      Может ты – земное око,

      Обращенное в туманы?

      Зорким глазом примечаешь

      То, что с нами происходит,

      Тех, кто входит и уходит

      Провожаешь и встречаешь?

      Ты всегда о берег рубишь

      Волны, бьешься, как чумное.

      Может, сердце ты земное,

      Если бьешься? Значит, любишь?

      На твоей груди галера

      Держит путь, удачу зная.

      Может, вера ты земная?

      Значит, есть на свете вера?

      ***

      Комната, окно и мелкий дождь,

      Круглый стол, торшер, тепло порога.

      Я сейчас без дела – ну и что ж?

      Отдохну от суеты немного.

      В дверь звонят, и входит осень в дом

      Золотом растрепанных волос.

      Это освященную дождем

      Девушку чужую бог принес.

      Я встаю, ни слова не сказав,

      И молю: друг, не пойми превратно -

      Не любовь, не зависть, не глаза

      Меня в осень, в дождь зовут – обратно.

      Я не понимаю волшебства,

      Потому что мне открыли двери

      Лишь слова, обычные слова -

      Мои ангелы, мои ручные звери.

      Вечер спутал карты – ну и что ж?

      Шеи люстры головы склоняют.

      Я сегодня лишний, как и дождь.

      Отчего же нас не прогоняют?

      ***

      Я увидел ее в витраже. Во дворце.

      В Нижнем Городе. Синий дракон

      С выражением скуки на гладком лице

      Оживил неподвижный перрон.

      Тут