Враг народа. Ирина Целуйко

посмотрел на Варю и тяжело вздохнул, он молчал.

      – Долгие секунды тишины, – усмехнулась девушка, для нее его молчание было невыносимо.

      – Моего отца расстреляли за то, что он не захотел отдавать корову, когда в село пришли красные. Мне тогда и года не было. Так моя семья превратилась во врагов народа. Дед взял нас на воспитание: меня, двух братьев и двух сестер. Я был самый младший. До начала коллективизации мы жили совсем неплохо, у нас был свой большой дом и приличное хозяйство. А затем деда раскулачили. И переехали мы в маленькую избушку на окраину деревни. Времена начались тяжелые. Сестрам пришлось бросить образование и пойти трудиться в колхоз, к тому времени они уже были довольно взрослые, одной 14, а другой 16. «Большая удача, – говорил шепотом сестрам дед, – что нас в деревне этой оставили. Оглянитесь вокруг, где они вчерашние соседи? Вы, девки, главное помалкивайте, и так на нас власти косо смотрят, ах как сердце болит за вас, ребятушки мои. Но надо жить в этих жутких условиях, другого выхода нет». Деревня у нас богатая была, куда не глянь, везде дома добротные, крепкие, огороды в зелени утопают, цветущие, благоухающие и скот ухоженный. Люди работать и зарабатывать любили и умели, за свое трудолюбие и поплатились. Репрессии коснулись практически каждой семьи. Родимые дома сменился лагерями да тюрьмами, за то, что они по-человечески жили, вот за это и поплатились. Так что, считай нам и вправду повезло, пусть бедные, но зато свободные. Дом, где мы выросли, стал клубом. Туда односельчане на партийные собрания ходили. Одному Богу известно как дед страдал, когда туда входил, а не пойти он не мог, и так над семьей клеймо висело, раз не прейди, и семью б разъединили, кого лес рубить отправили б, кого нефть, уголь в лагеря добывать. Сердце деда выдерживало с трудом перипетии его жизни. Хворать начал сильно, за грудь постоянно хватался, но все же, жил, ради нас только и жил.

      Брат Леха был старше меня на три года. С ним мы были – не разлей вода. До самого конца вместе! Именно он и привил мне любовь к самолетам. В городе аэроклуб был, ежедневно за двадцать километров туда ходили. Самолеты была наша отдушина. Ребята во дворе в разбойников играют, а мы с утра как уйдем, так только ночью приходим. Это настоящая школа для нас была, там мы образование получали, и считать, и писать именно в Клубе научились. Так от семи лет и до четырнадцати, практически ежедневно в аэроклубе нашем бывали. А затем и ко мне пришла трудовая повинность. Стал на деляну ходить, лес рубить. Зимой валенки, проношенные до дыр, носил, в них соломы утром напихаю, чтоб не так холодно ногам было, а вечером вместе с валенками своими непутевыми на печь залезаю, их сушу, да сам отогреваюсь. Через два года на трактор пересел, и стало жить полегче.

      В сорок первом началась война. Нас с братом определили в одну дивизию. В Летную дивизию, так как опыт пилотирования у нас имелся. Около года мы проходили переподготовку,