Вовсе не сказки. Надин Баго

на это никакого внимания.

      – Хэй, бригадир! – громогласно возопил он, протискиваясь к Тамору. – Раненько они сегодня, да? Торопятся. Ну и ладушки, а то надоело уже торчать здесь, жрать всякую бурду… Чего дают, кстати?

      Голут оглядел тарелку товарища, презрительно хмыкнул и устремился к стойке раздачи. Андроид шустро забегал, выполняя его всё увеличивающийся заказ. В конце концов Рэчче всё же плюхнулся рядом с другом, заняв большую часть стола своим подносом с горой наваленной еды. Тамор только улыбался, глядя как здоровенные куски мяса, миски салата и целая коробка пончиков исчезают в пасти приятеля. Сам он удовлетворился парой сэндвичей да двумя чашками кофе с молоком: сейчас как раз смаковал последние глотки.

      Наевшись, голут рыгнул, испортив вырвавшимся зловонием всё удовольствие от завтрака. Впрочем, не впервой, да и вообще станционники и не к такому привыкли.

      – Слышь, Там, как думаешь, если так дело пойдёт, то когда закончим?

      – Ну, если командир не изменит распорядок, то дня три-четыре, не больше, – он глянул в широкое окно, за которым медленно вертелся пыльный красно-коричневый шар. – Да, где-то так.

      – Хорошо бы, – Рэчче похлопал себя по волосатому брюху. – К маме хочу: хоть поесть нормально, а?

      Бригадир неопределённо пожал плечами: его на Цимфе́е никто не ждал.

      – Хотя, если честно, – продолжил его товарищ, – вообще не понимаю, чего мы тут торчим. Всё важное давно вывезли, так что ещё ищут? Каменюка одна.

      В каком-то смысле он был прав: всё живое переместили годы назад – каждого зверя, рыбу или птицу, каждую бактерию, каждое дерево или семечко. Следом выкачали воду, потом пошли металлы, и вот теперь, действительно, оставались только древние породы, да ещё теплящееся ядро.

      – Не знаю… консулу виднее.

      – Консулу, скажите пожалуйста! Не-ет, – голут покачал пальцем, – это всё его прихвостень науськивает. Ищите, копайте! Больше мне, больше! И куда человеку столько, спрашивается? Хапуга столичная!

      За их спинами громыхнула упавшая кастрюля: механический раздатчик в последнее время разболтался и часто ронял посуду. Звон эхом раскатился по столовой. Противное дребезжание резануло уши и медленно затихло.

      Рэчче фыркнул.

      – Во! Хапает, а на оборудовании экономит. Хотя… я слыхал, «Мурлыку» после этой миссии на списание?

      Тамор кивнул.

      – Скорее всего. Некоторые узлы уже бесполезно чинить, сам знаешь. Даже жаль немного: хорошая была станция.

      – Ага! Заслужила тут быть, да?

      – Больше любой другой, – согласился бригадир, оглядывая обшарпанную комнату, обедающих усталых коллег, вид за окном. – И я рад, что попал сюда, хоть и грустно всё это.

      – Есть немного, – голут качнул косматой головой, – но это неизбежно. Этой звезде осталось совсем чуть-чуть, а после… пуф-ф-ф!!! Всё сделали вовремя.

      – Вовремя… Но внутри всё равно сжимается: колыбель человечества, как-никак.

      За прозрачными стёклами на фоне громадного