Сказал он. Дмитрий Александрович Чернов

ко мне с просьбой-предложением не залазить ни на кого, кроме себя. Когда я действительно ничего и не думал делать, ее просьба походила больше на развернутый доклад разведчика-наводчика по отличным местам бомбежки. Вкус у нее был специфичный, поэтому я редко присушивался к попкам по ее рекомендациям. Начать же действовать я был обязан по своему собственному уставу, а там уж как звезды лягут.

      – Ты про кого, мать твою?! – не выдержал я ее пластинки, посчитав излишним привлечение моего внимания к недотепе-малому.

      – Полина, новая официантка! Скажи, что еще не познакомился с ней!?

      – Не понимаю о ком ты! Тут их десятками проходят! Откуда мне знать, кто есть кто?

      – Ну, значит имя ты знаешь теперь! Попробуй не трогать ее для разнообразия!

      Она вышла. Вот дура. Прерывать прием пищи ради какой-то там волшебной дырки я бы вовек не стал. Ужин был хорош. Теперь можно было жать по газам до упора на повороте к дому.

      Я зашел к поварам на кухню поболтать и встретил ту самую новенькую. Вот чудо. Она натирала бокалы вафельным полотенцем, стоя ко мне спиной. Я прошел мимо, не придав, ПО МНЕНИЮ Лизы, должного внимания увиденному. Казалось, что свою самую нейтральную позицию я обозначил.

      Телефоном пользоваться в нашем замечательном ресторанчике пользоваться было нельзя. Да как и в любом другом заведении, что подороже. Поймали за руку – лови штраф. Так, что я спрятался в крохотной бойлерной, где бармен по великой тайне обжимался с шатенкой пока его женушка-администратор просматривала программу передачи на вечер. Как-то он мне даже объявил, что он осквернил храм пользования телефоном своей жидкостью. Ну и жуть. Я перебрал в голове события прошлых дней – запахов выделений в бойлерной не наблюдалось. На что только не пойдешь ради своей любящей женушки-администратора.

      Бойлерная состояла всего из ничего. Стиральная машинка, шкаф с тряпками (скатерти и подобное дерьмо), большая гладильная доска и бойлеры, как нестранно.

      Место свободное тут отсутствовало совсем. Двое в обжимку и не более того. Интимнее обстановки было не найти и я спрятался здесь проверить почту. Поздравительную открытку прислали прямиком из ванной комнаты. Я решил не читать. Удалил. Сообщение походило на стих, большой и упорный задушевный рассказ. Чтобы заинтриговать меня сообщением нужно было начать со слова «трусики», а закончить «в рот». Читать буду до конца, уж поверьте.

      Красавица обладала исключительной симметрией лица. Эта Полина. Я ходил туда-сюда по рабочим делишкам, а она все пытательно выглядывала, что же там за красавчик. Личико, что надо. Шелковистый блестящий волос. Супер. Плотно, в меру, упитана. Не лучшая характеристика, конечно. В стройности я наблюдал эстетику. В полноте – скучающую леность. В большинстве своем мои подруги могли положить мой штык себе на предплечье, получив отличную копию друг друга. Лицо ее вот-вот взрослело. Сколько же тебе лет, красавица? Вот то еще извращение же, малой этот. Лисий взгляд и карие глаза. Вот так ее запомнил я в этот прекрасный вечер, который закончился бесславной болтовнёй с барменом о том,