Поправка на ветер. Марта Яскол

после себя огромные лужи на дороге и тротуаре, которые приходилось обходить. Маруся сложила зонтик, поднялась по широким ступеням на второй этаж, нажала на кнопку звонка. Дзинь-дзинь – гулко прозвучало в квартире, но на зов никто не спешил. Массивная входная дверь слегка колыхнулась. «Не заперто, что ли», – подумала Маруся, взялась за ручку и потянула ее на себя. Створка двери легко открылась, и девушка сделала шаг внутрь.

      – Привет! Я еще не поднялась по лестнице, а ты уже дверь мне открыла? – шутливым тоном громко произнесла она в глубь квартиры. – Данута, ау!

      Ответом ей была тишина. В квартире, кроме шагов Маруси, не раздавалось больше вообще никаких звуков – ни бормотания телевизора, ни гудения пылесоса, ни скрипа кофемолки… И это было странно. Между лопаток холодком шевельнулась тревога.

      «Забыла, что ли, закрыть дверь? Вроде раньше я не замечала за ней такой рассеянности», – подумала Маруся. Краем глаза она заметила под вешалкой любимые туфли Дануты – бежевые на удобных толстых каблуках. Значит, их хозяйка дома. Хотя Данута могла, конечно, уйти из дому и в других туфлях. Но дверь?! Может, она вышла выбросить мусор? Тогда Маруся встретила бы подругу во дворе.

      Маруся неуверенно двинулась вперед по длинному коридору, заглянула в кухню – практически стерильная чистота и пустота.

      – Данута, ты дома? Это не очень хорошая идея – прятаться и пугать меня! – Марусин голос дрогнул.

      Ей послышался какой-то шорох у входной двери. По коже побежали мурашки. Она медленно обернулась, но никого не увидела.

      В спальне хозяйки квартиры тоже не обнаружилось. Да где ж она?! Все больше недоумевая, Маруся добралась до гостиной, где у Дануты была оборудована импровизированная мастерская, в которой она принимала своих заказчиков: раскроечный стол, зеркало в человеческий рост, манекен, швейная машинка, по стенам на крючках развешаны картонные лекала. Гостиную украшал большой камин, отделанный изразцами.

      Маруся вошла в комнату и похолодела от ужаса. Она увидела свою подругу – возле камина на полу в луже крови. Данута лежала на боку, вытянув руку с ухоженными, покрытыми бежевым лаком ногтями, в другой руке у нее была зажата кочерга. Синие глаза безжизненно смотрели в потолок. Маруся сразу поняла, что она мертва, но все же, опустившись возле тела на колени, пощупала пульс. Пульс не прощупывался.

      Очевидно, Дануту кто-то сильно ударил по голове валявшимся тут же тяжелым портняжным утюгом. Травма, несовместимая с жизнью… Руки и ноги Маруси отказывались ей повиноваться, но голова работала. Этот кто-то, по-видимому, был здесь совсем недавно, однако уже ушел. Если бы убийца Дануты остался в квартире и хотел напасть и на Марусю, он бы уже наверняка напал…

      Маруся поднялась, добрела до стоявшего в углу на одноногом столике телефонного аппарата – колени подкашивались, перед глазами летали радужные круги – и попыталась набрать номер. Палец упорно не хотел попадать в нужное отверстие на телефонном диске, но третья попытка оказалась успешной.

      – Але, милиция? Приезжайте,