Детективное агентство «Коловрат». Дело №1 «Роза с шипами в лепестках». Джон Ван Дэрэр

ничего не вернулось на прежнее место. Только стало темнее, облака затвердели, как айсберги, и стали цвета угля, к тому же искрили – вот-вот могло произойти возгорание и взрыв, расщепляющий все окружающее на атомы.

      – Господи Иисусе Христе, спаси и сохрани Воливия!

      Резкий неприятный укус в лицо. Затем еще один. Странник отмахивался руками, словно пытаясь оглушить невидимого врага. Он уже привык к этой тьме и смог разглядеть, кто его кусал. Муха жужжащая, ничем не примечательная муха. Они всегда жалят, когда приходит холод. Но через считаные мгновения их количество стократно возросло. Теперь на него нападала не одна, а целый рой.

      Укусы были болезненны, и после каждого кожа на этом месте вспухала. Веки над глазами распухли так, что смотреть приходилось через щель, будто в замочную скважину. От бесконечных, нескончаемых укусов все тело превращалось в один большой нарыв.

      – Крест, покажи крест, – донесся сквозь жужжание голос Миланы.

      Странник двумя руками рванул на себе рубаху и встал. Вспышка света, очень яркая и горячая, вырвалась у него из груди. От этого его отбросило на палубу спиной. Ладони, сжатые в кулак, все еще держали разорванные края рубахи. Боль от укусов стихала…

      «Непонятное ощущение. Лежу на чем-то жестком и неприятном. Что-то впивается в ноги через штаны.

      Чье-то дыхание в комнате. Я не один», – вместе с этими мыслями сердце Странника забилось чаще, дыхание стало беззвучно. Рука, быстро нащупав резную рукоятку, бесшумно выхватила меч из ножен. И уже в боевом размахе лезвие рассекло воздух.

      Холодный уличный ночной воздух, отлитый звездами и луной, просачивался, словно серебряная пыль, сквозь щели этой корчмы. Бешеные удары сердца, будто бубны шаманов, предательски разрывали тишину. И вот луч серебряной пыли от вновь занесенного меча преломился. Хитрая траектория меча – полумесяцем от пола к потолку достигла своей цели. Но лезвие лишь немного снизило скорость, разрезая плоть, окропляя серебряную пыль в ярко-красный цвет.

      – Русич, собака! – третий взмах меча настиг шею оскорбляющего, прервав его татаро-монгольскую ругань с русским акцентом.

      По лестнице приближались шаги. Все-таки басурман накликал беду. От режущей боли в животе воина резко передернуло судорогой.

      Дверь распахнулась. Вбегающий оказался небольшого роста, и меч разбил его черепушку. Треск. Тело откинуло назад, а затем снова влетело в комнату от толчка не успевшего снизить темп следующего басурманина, которому также не повезло. Он оказался выше предыдущего, и лезвие меча не смогло пробить его доспехи, сломав грудную клетку. От чего тот упал и кроваво захрипел. Больше у русского воина не было не малейшего желания там оставаться. Окон в комнате не было, а вот уходить по лестнице как-то не хотелось, учитывая, что внизу громко веселились разбойники.

      Воин ударил одним из прихваченных у басурман мечом о стену (свой как-то жалко о дерево тупить, опять же негде и нет времени точить) по тому месту, где было больше просвета. Однако чуда не произошло,