Третья смена. Жанна Ди

Вместо того чтобы, как обещалось, заставить меня пройти кругом позора, директор вдруг изменила решение и отчеканила, как приговор:

      – За беспрецедентный в истории пионерлагеря поступок пионерка 11-го отряда Ольга Тушнова отстраняется от всех развлечений до конца смены!… Линейка окончена!.. Всем на завтрак!

      На минуту повисла тишина, потом раздался дружный выдох. Я так даже сразу и не поняла, что остаюсь. И только Марина, улыбнувшись, незаметно для всех мне подмигнула…

      Глава IV

      …На самом же деле случилось вот что.

      На стадионе мы были не одни. Трибуны, сколоченные из досок, снизу имели пустоты. В них часто прятались мальчишки на перекур. Конечно, этого делать было нельзя, тем более в пионерлагере. Но запретный плод – он же, как известно, слаще.

      Нас с Лариской просто оттуда кто-то подслушал. И, желая выслужиться, донёс директору, которая, немедля, вызвала Марину и Мариванну, но они лишь сдвигали плечами: знать ничего не знаем, ведать – не ведаем. И тогда директор в срочном порядке приказала обыскать мои вещи. Марина была против этого произвола и чуть не заработала выговор.

      Но Зоя Васильевна не терпящим возражения тоном сказала:

      – В таком случае вы, Марина Александровна, лично ответственны за то, чтобы через час письмо было здесь на столе. И меня не волнует, каким образом вы это сделаете!

      ⠀

      Вернувшись, Марина разбудила и увела с собой Ларису. О чём они говорили, я так и не узнала. Ясно было одно: ни та, ни другая письма не брали.

      Его взяла воспитатель, вернувшись в палатку во время полдника. К счастью, она не нашла конверт, лежавший в книге, оставив так у меня хоть что-то от Серёжки…

      Уже тогда я не понимала поступков взрослых. Я и сегодня не всегда их понимаю. Но тогда было особенно больно. Пусть нас подслушали, пусть сдали со всеми потрохами. Всегда есть выход, если его искать. Скажем, как поступила Марина.

      ⠀

      …Итак, меня, по сути, посадили под домашний арест. Хорошо, хоть туалеты, как в армии, драить не заставили!

      После завтрака ребята ушли на поляну, а меня назначили дежурной.

      Вымыв пол и вытерев пыль, я присела на кровать, достала остатки своего внезапно ставшего горьким счастья и… тут-то слёзы меня и догнали. Упав на кровать, я заревела белугой. Ну почему взрослые такие жестокие? Почему?..

      Вздрогнув от лёгкого прикосновения, я оглянулась и увидела Маринку. В руках она держала… моё письмо.

      – Ну что, арестант? Первый раз не довелось? Так сейчас двойной повод сплясать! Танцуй!

      Сказать, что я очумела – ничего не сказать. Я вскочила с кровати, схватила Марину в охапку и закружила её по палатке. Слёзы текли по щекам, а я улыбалась и проглатывала их, как дурочка.

      – Но как? Как вам удалось, Марина Александровна?

      – Это всё Эдик. Он хоть и выглядит недотёпой, но очень быстро въехал в ситуацию и с риском для себя сказал Зое, что взятое им письмо где-то второпях обронил. А когда буря утихла, сам отдал его мне и сказал