Натали Лан. Ксения Леонидовна Пашкова

как первая ссора.

      – Это я уже итак поняла. Меня больше интересует, почему это происходит? – я по привычке скрещиваю на груди руки. Ясми в это время сидит на диване, подобрав под себя ноги. Никогда еще не видела ее такой расстроенной.

      – Пару недель назад я начал снова посещать компьютерный клуб, где собираются все мои друзья, – Ник несмело поглядывает на Яс. – Оказалось, там открыта вакансия ночного администратора. Меня готовы взять, но проблема в том, что трижды в неделю Ясми придется ночевать в одиночестве.

      – Работа есть работа, – я пожимаю плечами, – но если твоя девушка против, то, возможно, стоит поискать другие варианты? И ты уверен, что сможешь совмещать работу с учебой? Или ты решил бросить универ?

      – Я со всем справлюсь. Это на неопределенный срок, – он как-то странно исподлобья косится в мою сторону. – И ведь она не будет здесь одна.

      – Что ты хочешь этим сказать? – я с недоверием осматриваю соседей. – У меня нет никакого желания быть втянутой в ваши разборки.

      – Он хочет, чтобы ты нянчилась со мной, пока его не будет, – заявляет Ясмина.

      – Черт! Нянчилась? Серьезно, Ясми? – Ник недовольно качает головой. – Я сказал, что вы можете провести время вместе. Посмотреть фильм, например, или…

      – Минуточку, – останавливаю его я, – с чего ты взял, что у меня есть время на фильмы и… что еще там есть в твоем дурацком списке?

      – Видишь? – Яс рукой показывает на меня. – Я же говорила, что она не станет.

      – Простите, но я ничего не понимаю, – я окончательно запуталась и чувствую неконтролируемое раздражение, – разбирайтесь сами.

      Уходя, я замечаю, как Ник подсаживается к Ясми, и как та опускает голову ему на плечо. Этим двоим под силу справиться с чем угодно, и им точно не нужна помощь человека вроде меня.

      Девять лет назад

      Я выхожу из примерочной с охапкой яркой разноцветной одежды и сбрасываю ее на стоящий неподалеку стол.

      – Ничего не понравилось? – недоумевает мама.

      – Нет.

      – Но почему? – она выуживает желтую водолазку с длинными рукавами. – Может, посмотришь еще разок?

      – Нет.

      – Не понимаю, – мама растерянно озирается по сторонам, – что не так?

      – Все нормально, просто пойдем посмотрим что-то другое, – предлагаю я, стараясь не выдать себя дрожащим голосом.

      – Хорошо, идем.

      Через час мы выходим из магазина, у меня в руках небольшой пакет с одеждой черного цвета. Мама ласково берет меня за руку, и этот жест пробивает брешь в моей защите. Я останавливаюсь посреди торгового центра и, опустив голову, беззвучно плачу. Неожиданные слезы удивляют нас, и мы обе не знаем, что следует говорить или делать в таком случае.

      – Ты уверена, что не хочешь купить что-то еще? – тихо интересуется мама, продолжая крепко держать мою руку. – Что-то другого цвета?

      – У нас в школе запрещено носить яркую одежду.

      – Да, но когда тебя это останавливало? – она всегда поддерживала мое бунтарство и позволяла самовыражаться,