Натали Лан. Ксения Леонидовна Пашкова

себя ненавидеть. Что перестали плакать при виде еды и своего тела. Я не вынесу, если все так и останется.

      Чтобы не случилось, обязательно поблагодари от меня Артема. Можешь даже показать ему это послание, я не обижусь. Он заслуживает знать обо всем. Не знаю никого другого, кому мы могли бы доверить все наши тайны.

      Может, ты встретишь кого-то еще. Кого-то достойного. Но для меня, пятнадцатилетней Натали, существует только он.

      5 глава

      Перед сдачей работы преподавателю я еще раз пробегаюсь глазами по написанному накануне тексту.

      Смирение – не есть подчинение чужой воли. Смирение – есть безоговорочное принятие всех сторон жизни. Без смирения невозможно полюбить себя и других. Только истинно смиренный человек способен со спокойным сердцем встречаться лицом к лицу с неразрешимыми обстоятельствами. Только смирившись, мы можем познать истинную радость жизни. Стоит только принять начало и его неизбежный конец, как все становится понятным.

      Еще вчера первый абзац казался мне едва ли не гениальным, но сейчас мне хочется смять листок и выбросить его в мусорное ведро. Какое к черту смирение? Пока одногруппники по очереди подходят к преподавателю, я достаю чистый листок и наскоро переписываю работу.

      Смирение помогает прийти к принятию жизни такой, какая она есть. Но разве не оно же способствует разрушению этой самой жизни? Разве не смирение учит нас прикусывать язык, когда хочется ответить обидчику? Разве не из-за него мы проглатываем оскорбления и прощаем измены? Не за все стоит бороться, но в большинстве случаев стоит напрочь забыть о существовании слова «смирение».

      Я бы никогда не посоветовала кому-то смириться.

      Хочу, чтобы люди боролись, ведь, смирившись однажды, уже невозможно остановиться.

      Перечитав, я решаю сдать именно этот текст. Если бы не смирение, моя жизнь могла сложиться совершенно иначе. Возможно, мне бы удалось избежать всего, что произошло в прошлом. Мгновенье, и в моем сознании мелькают картинки, в которых вместо смирения я решаю бороться.

      – Видимо, джинсы тебе не по размеру. Видишь? У тебя тут две складки, над ними все и смеялись.

      – Мне искренне вас жаль.

      – Почему?

      – Если я вдруг похудею, вам будет даже не из-за чего посмеяться.

      Я улыбаюсь и почти заставляю себя поверить, что тот разговор закончился именно так.

      – Я недавно на одном сайте читала статью про одну крутую диету, хочешь пришлю тебе потом ссылку?

      – Я тоже видела одну классную статью. Называется «научись тактичности за пять минут», прислать тебе?

      Родители не учили меня смирению, они поощряли мое бунтарство, потому что их юность была именно такой: свободной, дерзкой и немного безумной. Им не хотелось ограничивать меня в чем-либо, они позволяли самовыражаться так, как того просила моя подростковая душа. Но они не научили меня правильной реакции на оскорбления и насмешки. И я не знала, как с этим справляться.

      Впервые