Приключения Дворкина. Пандемия. Александр Харламов

заколдованным инспектором из налоговой. Расколдуется этот инспектор, вымолит у ведьмы прощение и припомнит чья задница покоилась на его личике, когда он был предметом интерьера. Горя потом не оберешься…

      – Я так поняла, что ты взволнован огромной смертностью от нашего вируса среди твоих соотечественников?– нахмурилась колдунья, разглядывая Волошенко. Олигарх кивнул. Рука горела огнем, покрывшись красными яркими пятнами.– Конечно смешно…То есть, когда ты затевал войну на Востоке, получал с этого бабки, сляпал прошлый Майдан, загнал народ в такую жопу, что их почти столько же дохнет от голода, сколько от вируса, ты не переживал за них, а теперь вдруг взволновался?

      – По телеку сказали, что его не остановить, а такими темпами я стану президентом страны без людей…

      – Не бойся, Петруччо!– рассмеялась Аза.– Вирус нам нужен только лишь для того, чтобы посеять панику, свалить экономику, заставить людей ненавидеть беспомощную власть. К тому же в нем есть одно несомненное преимущество…

      Ведьма зашептала какие-то слова, делая ловкие широкие пассы над лежащим на столе трупом. Перекрестила его неправильно, перевернутым знамением, и влила внутрь пустых глазниц, схваченную со стола с пробирками, одну ей известную жидкость. Волошенко с опаской наблюдал за движениями колдуньи, вжавшись в подоконник.

      – Инкантум белаторе! Исигниум!– закричала она, снова перекрестившись наоборот.

      Оглушительный грохот, дым и молнии разлетевшиеся по комнате осколочными снарядами, на миг ослепили Петра. Он зажмурился, инстинктивно прикрывая голову руками, но ничего так и не произошло. Небо не рухнуло сверху, даже потолок не пошел трещинами, лишь только остро запахло серой и чем-то копченым. Волошенко открыл поочередно глаза. Сначала правый, потом левый. Ведьма стояла рядом с хирургическим столом, оперевшись одной рукой на его край, а другой прикрыв глаза и тяжело дыша. Видимо, яркая вспышка ее тоже ослепила.

      – А-а-аза…– чуть заикаясь от страха, позвал ее Петя, стоя на коленях возле подоконника. С табуретки он слетел, едва загрохотало, ведь чувство опасности, почти звериное никогда его не подводило ни в жизни, ни в политике.

      – Чего тебе?– недовольно нахмурилась цыганка, восстанавливая дыхание.

      – Что теперь будет?

      Труп, до того безмятежно лежавший на столе, вдруг зашевелился. Сначала дрогнули голые ступни, потом стали сжиматься пальцы а ногах, словно от холода, а потом мертвец резко подскочил с ложа и сел, водя пустыми глазницами по сторонам, словно выискивая кого-то.

      – Ой, блин!– отшатнулся Волошенко, намереваясь закричать, но в горле пересохло.

      – Хозяйка!– громко и отчетливо позвал воскресший мужик чуть хрипловатым, словно со сна голосом.

      – Я здесь!– тихо произнесла ведьма. И бывший труп ничуть не удивился. Довольно ловко для своего прошлого состояния развернулся и почтительно поклонился.

      – Слушаюсь и повинуюсь…

      – Спать!– коротко приказала Аза, махнув на вновь приобретенного слугу