Игра стрелок. Александра Ковальски

на волю птиц… для начала, хотя бы ярких…

      Мы провожали на войну мужчин…

      Мы провожали на войну мужчин и слезы стирали украдкой,

      Наши мужья, сыновья и отцы уходили на фронт в призывной лихорадке.

      Мы провожали на войну мужчин, на прощанье им что-то шептали,

      Обнимали за плечи, смотрели в глаза и ждать их домой обещали.

      А они были смелые, гордые, в новых шинелях…

      Еще не знавшие боли, голода и ранений, говорили, что любят и скоро вернутся назад.

      Мы провожали на войну мужчин, у вагонов их целовали…

      Для иных это было в последний раз, но ни они, ни мы об этом не знали.

      Мы провожали на войну мужчин, а потом долгими ночами их ждали,

      Считали дни, глядя на календари, и о будущем украдкой мечтали.

      Пролетели года, отгремели сраженья и пришел тот заветный день,

      Когда мы на перронах плясали и пели, а повсюду цвела сирень.

      Мы мужчин на перронах встречали, целовали их губы, глаза…

      Все несчастья навек забывали, так мы счастливы были тогда.

      129 мертвецов

      Памяти участников экспедиции Дж. Франклина

      (по мотивам книги Дэна Симмонса «Террор» и одноименного сериала)

      129 мертвецов в холодной ледяной пустыне

      Нашли приют последний свой.

      Оставив корабли, они решили

      Пустыню ту пройти насквозь пешком.

      И замысел сей трудный и опасный

      Неимоверно осложнен был тем,

      Что их болезни вскоре подкосили

      И голод, что не отпускал их тел.

      Но, несмотря на раны и утраты,

      Надежда все же теплилась в сердцах —

      Они надеялись, и верили, и ждали,

      И вопреки всему в себе душили страх…

      Увы! Судьба тогда вмешалась злая

      И дни их были вскоре сочтены —

      129 человек в холодной ледяной пустыне

      Остаться навсегда должны…

      Террор

      Памяти экспедиции Дж. Франклина (1845—1847 гг.)

      В холодном плену, между льдов и снегов,

      У самого края Земли,

      Стоит одиноко корабль «Террор»

      В объятиях зимней пурги.

      Напарник его – далеко впереди,

      За скалами даже не видно…

      И, кажется, нет его в этой тиши,

      Тиши, как у края могилы…

      Могилой назвать весь полярный тот край

      С большою натяжкой лишь можно…

      Скорее уж ад без надежд и тепла,

      Откуда вернуться уже невозможно.

      И снятся цветные о прошлом им сны,

      О небе, о людях, о солнце…

      И тихо вмерзают во льды корабли,

      И тихо их снегом заносит…

      Пройдут дни, недели, года —

      Найти их никто не сумеет

      И будет лишь только легенда жива

      Об этой трагичной потере…

      У погоста

      Я приду, у забора присяду,

      Помолчу в тишине у ворот,

      Посмотрю