Я буду мстить. Максим Гаусс

наклонился и наконец-то разглядел правую руку.

      Выдохнул, прикрыл глаза.

      Снова посмотрел. Дела хреновые – кожа и ткань были покрыты тонким слоем засохшей крови, а вся конечность сильно опухла. Цвет кожи бурый, даже слегка фиолетовый. А еще прямо через кожу наружу выпирал заметный бугорок – под немыслимым углом вывихнутый сустав. Жесть!

      Сам сустав, сломанная кость… Состояние травмы не поддается описанию. От одного вида дурно стало.

      Кое-как подтащил покалеченную руку к себе и от запредельных болевых ощущений, чуть сам себе язык не откусил.

      Подтащил и прижал к груди покалеченную руку. Полежал немного на том же боку, нащупал ногами какой-то камень, вкопанный в землю. Оттолкнулся от него, совершил пару движений, невольно ощущая себя беспомощным червяком, ползающим в грязи.

      Повторил.

      Еще раз. Перемещаться таким образом по грязи, через лужи – удовольствие очень сомнительное. А я даже толком и не знал, в каком направлении мне двигаться. Проползти таким макаром до метки два с лишним километра – да это даже не смешно!

      А дождь уверенно набирал силу.

      Я думал лишь о том, чтобы найти какое-нибудь укрытие. Не валяться же в луже, то и дело прикрываясь от летящих в лицо грязных брызг.

      Пытался определить – меня бросили там же, где и избили, или оттащили к обочине, чтобы внимания не привлекал? Да какая разница? Сейчас я лежал на небольшой поляне, поросшей желтой травой. Справа дорога, слева забор и какие-то дома. Но до них слишком далеко.

      Метрах в тридцати разглядел раскидистый тополь. Справа от него, небольшой то ли дом, то ли сарай. Можно попробовать доползти туда и переждать дождь. Пожалуй, ближе я сейчас ничего не найду.

      На земле заметил следы от протекторов, уходящие в сторону дороги. Судя по ним, здесь стояло что-то мощное и тяжелое, вроде внедорожника. На нем и уехали Жирный с Механиком, заодно прихватив с собой Линду. Куда? К какому-то местному Шмелю, чтоб его пчелы оттрахали. Что он в районе за анархию развел?

      Меня, израненного и оглушенного, просто бросили на съедение Хмырям? Это бесчеловечно, мерзко. Так только последние отморозки поступают. Добили бы уже…

      Впрочем, раз я не помер сразу – значит, еще есть шанс выкарабкаться. Пусть маленький, но все же. Побарахтаюсь. А там, может, выживу и отомстить смогу. И Линду найти… И еще бы… К черту!

      Вздохнул, выругался. Оттолкнулся, прополз еще немного вперед.

      Отдохнул.

      Повторил.

      Начал помогать себе здоровой рукой, цепляясь за мокрую грязную траву и мелкие камни. Процесс пошел чуть быстрее, хотя боль усилилась еще больше. Терпел ее, скрежетал зубами, стонал, ругался. Кажется, даже начал привыкать.

      Дождь набрал максимальную силу и лил как из ведра. Видимость резко снизилась.

      Земля быстро намокла, начали появляться мелкие лужицы. Тело сковал озноб – вода была холодной. Одежда быстро намокла, прилипла к телу, еще больше ограничив движения. Мерзкое ощущение.

      До замеченного мной тополя оставалось немного, когда на пути попалась широкая и глубокая канава, уже частично заполненная