Спи со мной. Кошмары. Натали Стердам

трубку, шнур от которой тянется к прикрепленному на стене допотопному аппарату. – Когда почувствуете себя лучше, тоже сможете приходить сюда. По мнению доктора Йохансена, общение с другими пациентами благотворно влияет на процесс выздоровления.

      «Нет уж, спасибо, обойдусь», – думаю я про себя, но вслух ничего не говорю. Придется играть роль, которая мне досталась, пусть я и не просила о ней режиссера.

      Прижимаю трубку к уху и набираю номер. Только услышав гудки, осознаю, что помню телефон Яна наизусть, и мне даже не понадобилось спрашивать его у Бьянки. Неужели та, другая я, настолько его любит, что цифры отпечатались на подкорке? Это кажется настолько диким, что я едва сдерживаю нервный смех.

      – Алло?

      Неожиданно отвечает Ян, и на мгновение я теряюсь. Как бы начала разговор неизвестная мне Ли? Откашливаюсь и выдаю на одном дыхании:

      – Привет, любимый! Я очень соскучилась. Как ты?

      Отвратительно. Мерзко. Фальшиво до тошноты. Не могу представить, в каком состоянии я должна находиться, чтобы приветствовать Яна Свенссена так приторно, словно мы репетируем сцену из дешевой мыльной оперы.

      – Лелия! – обрадованно восклицает Ян на том конце провода, и меня передергивает, когда я слышу свое полное имя, произнесенное его голосом. – Здорово, что ты позвонила! У меня все хорошо, пишу новую песню. Как ты себя чувствуешь?

      – Эм…

      Заминка длится всего секунду, а дальше я уверенно говорю, отметив боковым зрением, что Бьянка слышит мои слова:

      – Спасибо, намного лучше. Жду не дождусь, когда доктор Йохансен меня выпишет, и мы отпразднуем это вдвоем на каком-нибудь чудесном тропическом острове. Как в тот день, помнишь?

      Спокойно, Ли, самое сложное позади. Осталось лишь поболтать минут пять ни о чем, и можно сворачивать комедию, которую я разыграла для единственного зрителя.

      Как назло, время тянется медленно. Ян продолжает признаваться в любви и расспрашивать о разной ерунде, а я неестественно смеюсь в трубку, стараясь сохранить самообладание. Когда мы наконец прощаемся, я выдыхаю с явным облегчением. Вновь повернувшаяся ко мне Бьянка уточняет:

      – Лелия, все в порядке?

      – Конечно! – спешу заверить ее я. – От сердца отлегло, стоило поговорить с любимым.

      – Вот и славно! – Очередная лучезарная улыбка озаряет лицо итальянки, и я жалею, что ее не подсвечивают софиты. Женщина, созданная для того, чтобы блистать на сцене. Поправив собранные все в тот же пучок волосы, Бьянка добавляет. – Раз вы стремитесь вернуться к нормальной жизни и общаться с близкими, я не имею права и дальше откладывать главный сюрприз!

      – Какой? – взволнованно спрашиваю я.

      Мне становится страшно, что из-за угла выйдет Зейн в образе отпросившегося на обед офисного менеджера, назовет меня сестрой и по-братски поцелует в макушку. Это было бы вполне в духе происходящего со мной абсурда, однако не уверена, что моя психика это выдержит. Я невозможно скучаю по Зейну, но, пожалуйста, пусть это будет не он!

      – Ваша