Нам нельзя. Оливия Лейк

или действие? – Эрик рывком ссадил с себя Мону и обратился ко мне. Честно, не ожидала. Я привыкла, что он либо не замечает меня, либо гадости говорит. Но гадости преимущественно наедине, а так – тотальный игнор.

      – Правда, – буркнула я.

      – Что я подарил тебе на восемнадцатилетие?

      Что? Что-оо?! Он больной, что ли?! Что Эрик хочет услышать?! Что я чуть не отдала ему свою девственность на кухонном столе? Ага, конечно, буду я ему отвечать и цирк устраивать!

      – Не помню, – сквозь зубы процедила я.

      – Окей, – он плотоядно улыбнулся, словно только этого и ждал. – Три недели будешь моей рабыней. Делать все, что я прикажу.

      – Да пошел ты! – возмутилась я. Он серьезно думает, что я соглашусь! Буду прислуживать ему из-за отказа исполнять правила дурацкой игры. Ага, уже бегу и фартук надеваю!

      – Слабачка, – выплюнул Эрик, и все его поддержали. О, мой любимый эмоциональный буллинг. Иди, родной, обниму тебя!

      – Моя очередь, – все, заставлю его землю жрать! Или пыль с моих туфель слизывать! Подонок! – Правда или действие?

      – Правда.

      Я замерла. Такие как он всегда выбирают действие, а тут такое. Я даже как-то не подготовилась.

      – Почему ты ненавидишь меня?

      Меня давно мучил этот вопрос. Если бы это было только из-за брака его отца с моей матерью, то он бы и ее до сих пор третировал. Но это не так. Сейчас только я красная тряпка для быка, точнее, индюка напыщенного.

      – Это неважно.

      – Это не ответ, – нервно хихикнула я. Кажется, мой сводный брат тоже попадет на штраф.

      – Другого не будет.

      – Тогда в расчете.

      – Нет, – он даже пальцем у моего лица помотал, поддавшись через стол.

      Я резко поднялась и специально каблуком наступила на ногу Энди. Сильно так, с проворотом.

      – Ауч! – заорал он.

      Потом ушла. Гадство, просто гадство! Черт! И где вообще Марсия? Я набрала ее.

      – Ты где? – тут же крикнула она.

      Это я где?!

      – Здесь не дом, а бермудский треугольник!

      – Я на улице, иду к машине, – сказала и отключилась. День с утра не заладился. Нет, все пошло не так, когда мама сказала, что Эрик приезжает. Или вообще, когда мы в Монтерей переехали.

      – Ты мне должна, Колючка.

      Я резко обернулась, практически воткнувшись в темную футболку. Опять он! Черт, мне Эрик столько внимания уделял в совокупности за все восемь лет. Только в сочельник больше уделил…

      – Ты вообще-то тоже! – огрызнулась, отмахиваясь от яркого воспоминания – его руки на моих бедрах… И почему кошмары всегда такие запоминающиеся?

      – И что ты хочешь? – спокойно спросил он, нарочито громко задумавшись: – Чтобы я землю ел, м?

      Я вспыхнула! И как он узнал?!

      – Какая ты предсказуемая.

      – Ты зато человек-загадка, – едко ответила я. – Восемь лет не замечал меня, теперь прохода не даешь.

      – Почему же не замечал, – Эрик прямо посмотрел на меня. – Один раз очень даже заметил.

      Я сделала вид, что не услышала намека, возвращая разговор в