Хозяева джиннов. Ф. Джели Кларк

Четверо стояли вокруг модного, цвета мха турецкого дивана с длинными изгибающимися серебряными ножками. По виду, его создали, чтобы в нем удобно было развалиться, но сейчас на диване сидела женщина, опираясь на груду лазурных подушек с горчичными кистями. Она была в свободном кремовом платье, выглядела на 25–26 лет, стройная и с длинной шеей, темно-рыжими волосами, ниспадавшими на лямки и ленты на ее плечах. Черты ее загорелого лица были подчеркнуто английскими: короткий острый нос и лицо почти в форме сердечка. Абигейл Уортингтон, предположила Фатима. В настоящий момент тонкий и невысокий мужчина с темными волосами в формальном вечернем пиджаке и серых штанах в полоску склонился перед ней на коленях и перевязывал девушке руку.

      – Наконец-то вернулись! – сказал кто-то со злостью.

      Фатима перевела взгляд на другого мужчину, чьи широкие плечи выпирали из черного жилета поверх частично расстегнутой белой рубашки с ослабленным галстуком. Его голову венчал нимб золотых кудрей, которые формировали щедрые бакенбарды.

      – Вы попросту оставили нас запертыми и под охраной ваших жандармов? – напирал он на прекрасном английском. Его размахивающие руки расплескивали вокруг содержимое бокала.

      – Уймись, Виктор, – гнусаво произнес его товарищ. – И без того все на нервах. – Крупный мужчина собирался спорить, но тут заговорила Абигейл Уортингтон.

      – Перси прав, – мелодичный голос звучал хрипловато. – Ссоры с этими людьми нам ничем не помогут. Они не могут изменить то, что случилось. – Она подняла голову, устремляя на них подпухшие красные глаза, на ее лице промелькнуло замешательство, когда она увидела костюм Фатимы. Она держалась лучше, чем другие женщины. Две другие стояли вытаращившись и шептались, прикрываясь ладонью. Когда Абигейл заговорила снова, она говорила на арабском: – Простите. Бренди. Виктор. Он пить. Очень. Делать глупый.

      Фатима поморщилась. Асим не преувеличивал. Ее арабский был прямой атакой на уши. Следователь решила спасти их всех и ответила на английском:

      – Ничего, мисс Уортингтон. У вас выдалась тяжелая ночь. Позвольте выразить соболезнования.

      Сине-зеленые глаза Абигейл снова расширились при взгляде на Фатиму. Как и глаза ее компаньонов. Шептуньи тут же затихли.

      – Вы говорите на английском! И с таким чудесным акцентом! Хотя не могу его определить. Восхитительно! – Она утерла слезы с щеки. – Благодарю вас. И прошу, просто Абби.

      – Значит, Абби. Я агент Фатима из египетского Министерства алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей.

      – Агент, – восторженно произнесла Абигейл. – Сначала ваша страна позволяет женщинам голосовать, теперь я узнаю, что они позволяют вам служить в полиции!

      – Министерство – это не полиция. Я работаю с инспектором Асимом над… необычными делами. Боюсь, смерть вашего отца попадает в эту категорию.

      Лицо Абигейл помрачнело, и она плотно сжала губы.

      – Они не пустили меня посмотреть… – Она сглотнула. – Как я понимаю, был огонь?

      – Да,