Первая жертва. Дмитрий Безуглый

субъекта. Мне остается добавить лишь несколько деталей. Наш парень вряд ли является близким знакомым жертв.

      – Это и ослу понятно! Между ними нет связей, и круг общения разный. Мы рылись даже в их грязном белье, и ни малейшего намека на контакты.

      – Дерек! – рявкнул шериф.

      – Возможно, он не местный, – не обращая внимания на выпады, продолжил Вревский. – Если вы не смогли обнаружить его ДНК во всем Солт-Лейк-Сити, так может быть он приезжий?

      – Мы думали об этом, – вставил другой детектив. – И разослали его ДНК по полицейским департаментам других штатов.

      – Вместе с запросами на схожие случаи убийств и насилия?

      – В этом есть необходимость? – удивился шериф.

      – Еще какая, – ответил Виктор. – Ведь Миранда Вуд не является первой жертвой искомого субъекта. Как и Глория Уокер не является его пятой и последней жертвой.

      Воцарилась тишина. Копы удивленно переглядывались между собой, Уэбб внутренне злился на русского психолога, который утаил от него свои выводы.

      – На чем основывается ваше утверждение? – спросил Дерек Мюррей.

      – На профессионализме маньяка. Никаких улик. Только сперма, но ее он оставляет, следуя своему плану. И следы ботинок на примятой траве. Больше ничего. Никаких свидетелей. Тщательная подготовка. Хладнокровие и четкое исполнение. Вплоть до финальной части ритуала. Затем вспышка ярости в момент насилия и убийства, при которых проявление подобного самоконтроля говорит о некоем опыте. Ведь дальше субъект не развивается в понимании этого самого опыта, но прогрессирует в желании удовлетворить свою похоть, а значит…

      Профессор сделал паузу.

      – …он применяет опыт, приобретенный им ранее, – тихим голосом закончил за него Уэбб.

      – Совершенно верно!

      – Черт возьми! – рявкнул шериф. – Дайте запросы в другие штаты на аналогичные случаи насилия и убийств. И чем скорее, тем лучше!

      – Я дам запрос в ФБР, – произнес Алестер. – Проверим аналогичные случаи по всей стране по нашей базе.

      – Ищите также нападения на женщин с целью изнасилования, где жертва выжила и внешне схожа с нашими жертвами. Возможно, есть свидетель.

      – А если нет? И что нам даст эта информация?

      – Нам нужна первая жертва, – ответил Вревский. – И почему это так важно вам лучше меня скажет агент Уэбб.

      – Первая жертва всегда особенная. Она самая желанная и больше других может рассказать о скрытых потребностях маньяка. Как правило, первая жертва может быть знакомой лично, и на ней больше всего существует вероятность совершить промах. Оставить для нас что-то, что позволит найти убийцу. К тому же, она первая, а первый блин почти всегда комом. В тот момент серийник не имеет достаточно опыта и волнуется как подросток при первом свидании со своей первой возлюбленной. Он боится почти также как и жертва, потому что неопытен. Вот почему важна первая жертва.

      – Вы говорите никаких улик? Но ведь ДНК – самая убийственная улика! И он ее оставляет.

      – Это преднамеренно.