В потоке творчества: личность и творчество. Книга шестая. Ирина Михайловна Соловьёва

Читать онлайн.



Скачать книгу

и не обнаружив ничего страшного, слез и занялся своими делами. Но это было днём, а вечером от точно такого же щелчка я опять вздрагивал, понимая, что уже поздно что-либо менять и если сразу не уснуть, то придётся трястись от страха до утра. Самое главное – это не смотреть по сторонам, чтобы не увидеть чего-то такого, от чего вообще спать не сможешь! Обычно дети не любят рано ложиться, а перевозбудившись от игр, уж точно не до сна. Ляжешь, замрёшь и молчишь. Порой было настолько страшно, что казалось, вот-вот пискну и позову на помощь. Кричать я не умел, а попискивал, в ожидании, что кто-то отзовётся. В детстве, если не спишь, то ночь всегда долгая, можно сказать, нескончаемая… Так я и лежал с закрытыми глазами, лишь иногда приоткрывая щёлочки, чтобы понять: светает или нет, пока сон не овладевал мною, а заодно и моими страхами и тогда всё заканчивалось.

      Наша комната была узкая и длинная. Моё кресло-кровать стояло между входной дверью и диваном родителей и это тоже меня расстраивало, потому как получалось, что спал я на границе между ними и страшным коридором, прикрытым от меня лишь одной дверью и то без крючка или задвижки. Конечно дверь была закрыта, и всё равно за ней почти физически ощущался этот бесконечно длинный чернющий-причернющий коридор со своими закоулками и «тёмными», как их тогда называли, комнатами, а по- простому – чуланами и кладовками. Вообще-то это был не совсем коридор, а абсолютно другой мир, странный, загадочный и очень непривлекательный, в котором даже в солнечный день было сумеречно, потому что окон не было, а свет, если и проникал, то только с одного конца – с кухни, находившейся в конце коридора, вдалеке ото всех жилых комнат. Коридорище! – как мы его называли, был забит многочисленными вешалками с одеждой, тумбами, полками и шкафами с необходимым в хозяйстве хламом. Освещался страшилище несколькими лампами и завершался дверью в холодный, сырой, со склизкой трубою и высоченным потолком туалетом с подвальным запахом и постоянно журчащей в бачке водою Чтобы представить размер коридора и, как сегодня говорят, логистику моего передвижения, достаточно знать, что иногда я ездил на кухню на трёхколёсном «велике». Вечерами, когда все соседи гасили в коридоре каждый свою лампочку, то идти в туалет одному было, по моим представлениям, небезопасно и очень страшно. Я приоткрывал дверь в коридор и вглядывался вдаль, туда, где находилась эта самая «чёрная» из всех, как мне казалось, известных кухонь мира, в которой туалет и находился. Иногда кто-то из соседей оставлял свет и тогда обшарпанные коридорные стены освещала одна из пяти тусклых 15-ти ваттных лампочек, особо подчёркивая темноту кухни, где свет не горел и нагнетая ещё большую тоску. Однажды я попросил дедушку проводить меня в туалет. «Ты что, боишься?» – с удивлением произнёс он. «Не-ет», – протянул я дрожащим голоском, дабы не показать своей трусости и направился во тьму один.

      Жить как-то было надо и иногда