Завтра будет ещё лучше!. Владимир Владимирович Нащёкин

пропалывать огород! А потом собирать ягоду до самого вечера, как делала его мать. Только болью, трудом и преодолением можно воспитать настоящего мужчину! А что смогут вырастить на огороде эти бездельники? Тьфу, да они даже картошку не посадили – устроили бассейн на участке!

      Позорище!

      Какая глупая трата времени и земли! Сколько всего можно было бы вырастить! Сколько всего окапывать на жаре, закатывать и запасать на зиму!

      Подул ветер – и куст крыжовника зашелестел, насмехаясь над такими грубыми и прямолинейными мыслями Бухарова. Он глубоко вздохнул и вытер пот со лба.

      – Дяденька, вам плохо? – спросила симпатичная девчушка, осторожно выглянув из-за забора.

      – Мне? – удивился Павел. Странно, никто у него никогда это не спрашивал, даже мать.

      – Вы же устали! Надо отдохнуть! – она с явным сочувствием посмотрела на побледневшего дядю. Такого огромного, сильного – и совсем беззащитного сейчас. Казалось, ещё немного, он просто упадёт от усталости на такой жаре.

      – Отдыхать? Зачем? – фыркнул Павел. – Я же не лодырь как некоторые. Смотри, сколько всего надо сделать ещё: окопать все кусты ягоды, пролить яблоньки. Окучить картошку. Наверное, любишь картошечку, а? Ты ещё мелкая, не знаешь, какая дорогая сейчас картошка! – Бухаров ухмыльнулся и расправил плечи, найдя, наконец, способ, как смыть эту беззаботную улыбочку с мордашки девчонки. Сейчас он прочитает ей лекцию и научит ценить настоящий труд! Загрузит по полной смыслом преодоления, болью и потом. Вдруг Полинка с ней подружится и вырастет такой же смешливой, счастливой лентяйкой!

      – Не-е-е, я чипсы обожаю, – засмеялась девочка. – Картошку у меня папка любит, он её покупает в магазе. Самую кру-у-упную. Отбористую. У вас мелкая как горох. Папка говорит, невыгодно и дорого сажать самим. Сорт у вас неподходящий. Лучше поддерживать этих… ответственных производителей! И не отбирать работу у хороших фермеров. А что значит «откапывать»? Вы там сокровище ищите или вход в Нарнию?

      – Ага, в Свинарнию! – рявкнул Бухаров, раздосадованный, что такая сопля легко спустила его с трона колхозного короля одним практичным доводом. Да что они могут понимать? И кто дал ей право высказывать мнение? Ремня дать по жопе – и пусть грядки полет. Чипсы она любит! В магазе они купят! Может, ещё клубнику им с Марса лично Гагарин привозит, а?

      – Смешной вы, дядь. Уста-а-а-алы-ы-ый! А внутри ядовитый как гадю-у-у-учка! Совсем закопались в своей Свинарнии, – засмеялась девочка. – Надо вас отмыть. Во-о-от! – Она ловко протянула водный пистолет через перегородку и пустила лёгкую, освежающую струю в лицо этого загорелого, грубоватого дядьки, похожего на кривую головешку из костра, плюющуюся искрами.

      Бухаров хотел выругаться, но вместо этого высунул язык, чтобы поймать несколько капель со лба. И зачем он вспомнил Гагарина сейчас? С этой марсианской клубникой было связано что-то неуловимо-счастливое, болезненное и почему-то сладкое, как Советский пломбир.

      Но на душе стало теплее. Он вдруг поймал себя на мысли, что сам с удовольствием взял бы