Русские Сказки. Владимир Иванович Даль

Православную. «Православие, – говорил он, – великое благо для России, несмотря на множество суеверий русского народа. Но ведь все эти суеверия не что иное, как простодушный лепет младенца, еще неразумного, но имеющего в себе ангельскую душу. Сколько я знаю, нет добрее нашего русского народа и нет его правдивее, если только обращаться с ним правдиво… А отчего это? Оттого, что он православный… Поверьте мне, что Россия погибнет только тогда, когда иссякнет в ней Православие…»

      Так говаривал он много раз и впоследствии, и чем более склонялись дни его, тем чаще. Помню раз, года четыре тому назад, прогуливались мы с ним по полю около Ваганькова кладбища. Оно недалеко от Пресни, где жил и умер Владимир Иванович.

      – Вот и я здесь лягу, – сказал он, указывая на кладбище.

      – Да вас туда не пустят, – заметил я.

      – Пустят, – отвечал он, – я умру православным по форме, хоть с юности православен по верованиям.

      – Что же мешает вам, Владимир Иванович? – сказал я. – Вот церковь…

      – Не время еще, – сказал он, – много молвы и говора будет, а я этого не хочу; придет время, как подойдет безглазая, тогда… – И тут же поворотил на шутку. – Не то каково будет моим тащить труп мой через всю Москву на Введенские горы, а здесь любезное дело – близехонько.

      Осенью 1871 года с Владимиром Ивановичем случился первый легкий удар, и первым его делом было пригласить глубоко уважаемого им священника, отца Преображенского, для присоединения к нашей Церкви и дарования Таинства Святого Причащения по православному обряду. Удары повторялись один за другим, и после каждого он прибегал к Божественному Таинству. 22 сентября 1872 года он скончался.

      Итак, скончал он жизнь свою в Русской Церкви. А был ли Даль русским по духу, он – датчанин по племени? – Всегда, с ранней молодости.

      Лет пять тому назад, в каком-то, не помню, журнале, напечатано было о славянах в Дании. Там было упомянуто о славянах Далях. Надо было видеть восторг Владимира Ивановича при этом известии!

      Около того же времени поднялся в печати вопрос о немцах прибалтийского края. В это время дерптские друзья Даля требовали от него категорического ответа: кто он – русский или немец.

      Вот что писал он им: «Ни прозвание, ни вероисповедание, ни самая кровь предков не делают человека принадлежностью той или другой народности. Дух, душа человека – вот где надо искать принадлежности его к тому или другому народу. Чем же можно определить принадлежность духа? Конечно, проявлением духа – мыслью. Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски».

      Этим, от души высказанным признанием, кончу воспоминания о дорогом моем учителе и руководителе на поприще русской словесности, о русском великом трудолюбце, о русском православном человеке, Владимире Ивановиче Дале.

      Вечная да будет ему память!

      П. Мельников

      (Андрей Печерский).

      Текст дан в сокращении

      Где наши головы масленые,