Всё как у людей. Шамиль Идиатуллин

поморщившись, – насколько было заметно под шапочкой и маской, оставшимися единственной ее одеждой. Повела глазами, выставила перед собой руки с неправильно, как вывернутая из веника метелка, торчащей левой кистью. Руки были, конечно, как и вся пациентка, обработаны перед операцией, но темная кайма на содранных ногтях и суставах под ярким светом просто прилипала к глазам.

      Женщина с распоротым животом сказала:

      – Серафима, накинь, пожалуйста.

      Серафима испуганно посмотрела на Никиту, потом на Ирину.

      Она знакомая твоя, что ли, хотела спросить Ирина с торжественным, хоть и непонятным ей самой гневом. Женщина с распоротым животом посмотрела на руку и, поморщившись, в два движения поставила кисть как следует.

      Хоть частично анестезия действует, значит, раз она боли не чувствует, подумала Ирина и тут же спросила себя в панике: а что ей анестезия и что ей боль, стальной бабе-то.

      Стальная баба застенчиво добавила:

      – Поскорей, пожалуйста. Я же голая, неудобно.

      Серафима метнулась к ней с распахнутым халатом, в последний миг остановилась и не надела, а накинула рукава на вытянутые кисти, скрывая к общему облегчению хотя бы разрубленную руку.

      Ирина закрыла глаза и глубоко вдохнула, почти не сомневаясь, что сейчас выдохнет, откроет глаза и убедится, что весь этот душный бред был только сном, а сама она неспокойно, но благополучно дрыхнет дома – или хотя бы в своем кабинете перед экраном с урожаем по-киношному толстых и блестящих тыкв.

      Она открыла глаза и увидела сероватую полоску лба выше темных бровей и непонятного из-за тени и гематом оттенка глаза ниже темных бровей.

      Пациентка стояла прямо перед Ириной.

      Ирина моргнула.

      Пациентка устало сказала:

      – Ирина Станиславовна, у вас сейчас тыквы перезреют.

      Рот Ирины приоткрылся – не для ответа, а просто так.

      Пациентка осторожно обошла ее и заковыляла к выходу. Голые ступни шлепали по кафелю и отлипали от него со звуком, разносившимся, наверное, на все отделение.

      Народ расступался бесшумно и не дыша.

      Только Никита просипел что-то невнятное и тут же замолк, не пытаясь предпринять более членораздельную попытку.

      Когда пациентка вяло толкнула дверь, стоявшая у двери Кристина отшатнулась, уперевшись лопатками в стену, и растерянно пробормотала:

      – Вам справку…

      Пациентка мотнула головой и вышла.

      Ирина обнаружила, что легкие ее пусты, сипло вздохнула и сказала:

      – Кристина, набери приемную. Срочно.

      Глава третья

      Зарядить магазин

      Зеленый свет сменился желтым, который надвигался раздражающе плавно.

      – Пошустрей, – буркнул Пыхов, на миг оторвавшись от телефона.

      Василич раздраженно притопил. Микроавтобус пронесся через перекресток на красный, заставив скандально заорать сразу несколько поперечных машин.

      Пыхов не обратил на это внимания – он снова был в телефоне.

      – А